Мариена Ранель - Маски сброшены

— Маменька! — радостно и немного удивленно воскликнула Елизавета. — Вы здесь? Как вы?.. Впрочем, я очень рада вас видеть! Пожалуйте в имение! Я распоряжусь, чтобы позаботились о вашем кучере и напоили лошадей.

Княгиня Элеонора Львовна проследовала за дочерью. Елизавета провела её в роскошную комнату для приема гостей.

— Не желаете ли отобедать? Я прикажу подать обед, — предложила Елизавета.

— Для обеда слишком позднее время, — заметила княгиня Шалуева. — К тому же я не голодна.

— В таком случае, я прикажу поставить самовар.

Елизавета вышла на несколько минут, чтобы дать распоряжения прислуге. После чего вернулась и села в кресло напротив матери.

— Может быть, объяснишь мне, что все это значит? — спросила Элеонора Львовна.

— Что именно, маменька?

— Твое нахождение в этом доме и, в частности, фраза: «Я доложу о вас графине».

— Я вышла замуж за графа, — просто объяснила Елизавета. — И теперь я графиня Вольшанская.

— О, какое безумие! — тяжело вздохнула Элеонора Львовна. — И где только свершилось подобное святотатство? Кто отважился обвенчать женщину, ещё недавно бывшую замужем за другим? Ну зачем потребовалось так спешно венчаться? Неужто нельзя было подождать какой-то несчастный год?

— Нельзя, — с очаровательной улыбкой ответила Елизавета.

— Тебе счастливо, беззаботно, — с упреком сказала мать. — А я, как обычно, должна что-то придумывать, чтобы не пострадала твоя репутация.

— Маменька, прошу вас, не сердитесь на меня! — мягким тоном голоса произнесла дочь. — Я так счастлива!

И, действительно, несмотря на упреки и недовольство матери, глаза дочери по-прежнему сияли, и улыбка не сходила с её лица. Казалось, даже самые резкие замечания не в состоянии были омрачить её счастье. Элеонора Львовна окинула дочь изучающим взглядом. И невольно на строгом, серьезном лице матери промелькнула радостная улыбка.

— Стало быть, счастлива? — переспросила Элеонора Львовна.

— Очень счастлива, маменька!

— Ну что ж! Это хорошо! Ты заслуживаешь счастья, после всего того, что тебе пришлось испытать. Я рада за тебя, Елизавета!

Видя, что её мать смягчилась, Елизавета хотела было обнять её и поблагодарить, но внезапно остановилась. Ей захотелось, чтобы мать сделала это сама.

— Маменька, вы не хотите обнять свою дочь? — ласковым голосом спросила Елизавета.

Не говоря ни слова, Элеонора Львовна подошла к ней и заключила её в объятия. Это было так прекрасно! Она пыталась припомнить, когда в последний раз так обнимала дочь, но не могла. От подобного проявления нежности строгая княгиня Шалуева едва не прослезилась. Но ей удалось себя сдержать. Она отстранилась от дочери, глубоко вздохнула и кашлянула.

— Маменька, я хотела бы выразить вам большую благодарность, произнесла Елизавета. — Ведь это вам я обязана своим счастьем. Если бы вы не сделали заявление в полицию и не обвинили бы моего бывшего мужа в двоеженстве, мне не удалось бы развестись. И сейчас я по прежнему оставалась бы его женой.

— Если бы он не повторил попытку с отравлением или не задумал бы чего-нибудь похуже, — вставила Элеонора Львовна. — И тогда ты вряд ли оставалась бы его женой.

— Вы совершили отважный поступок! Я представляю, чего вам это стоило! Вы, всегда так дорожившая честью семьи, сами обвинили своего зятя в бесчестье. Мне как никому другому известно, что значит для вас понятие «скандал в обществе». В все же вы пошли на него.

— Это лучше, чем потерять свою единственную дочь, — сказала Элеонора Львовна. — Я боялась за тебя. Быть может, я не была для тебя хорошей матерью: нежной и понимающей, но ты мне очень дорога. Ты и Алексис.

Елизавета взяла в свои ладони худые, но жилистые руки матери и нежно сжала их. Ей впервые открылось, что за видимой строгостью, холодностью и даже некоторой сухостью её матери может скрываться такая теплая и нежная любовь.

— О, маменька! — с приятным волнением произнесла Елизавета.

— А знаешь что? — резко произнесла Элеонора Львовна, чтобы при помощи этой резкости прогнать нахлынувшую на неё сентиментальность. — Я, пожалуй, останусь до прихода твоего супруга! Мне не терпится с ним познакомиться.

— Я очень этому рада! Но пока его нет, я хотела бы предложить вам горячего чая. Самовар и сдобный пирог уже давно дожидаются вас. А затем, если вы пожелаете, я покажу вам дом.

— С удовольствием.

Владимир появился вечером. Увидев рядом со своей супругой незнакомую даму, он почтительно ей поклонился.