Виктория Холт - Обитель страсти

Я направилась в детскую.

— Элвин…

Ответа не последовало. Она лежала с плотно закрытыми глазами. Слишком плотно. Я склонилась над ней.

— Спокойной ночи, Элвин. Мы подружимся, вот увидишь.

Тишина.

Я была совершенно обессилена, но отдохнуть этой ночью так и не удалось — то засыпала, то, вздрагивая, просыпалась. Это повторялось несколько раз, пока сон окончательно не покинул меня.

Лежа в постели, я оглядела комнату. Проникающий в окна лунный свет выхватывал из темноты предметы обстановки, напоминающие расплывчатые зловещие фигуры. Казалось, что я здесь не одна, что где-то неподалеку звучат какие-то странные голоса. Создавалось впечатление, будто в этом доме произошла страшная трагедия, которая продолжает влиять на весь уклад его жизни.

Возможно, это связано со смертью матери Элвин. Она ведь умерла всего год назад. Как? При каких обстоятельствах?

Я думала об Элвин, которая посылала в мир свою детскую агрессию. Это должно чем-то объясняться, ведь ни один ребенок не станет без веских оснований стремиться выказывать стойкую враждебность по отношению к кому бы то ни было.

Нужно как можно скорее выяснить причину подобного поведения.

Я твердо решила сделать Элвин счастливым ребенком.

Уже светало, когда меня сморил сон. Наступление дня подействовало успокаивающе, потому что в этом доме я вдруг начала бояться темноты.

Завтракали мы вместе с Элвин в комнате для занятий. Девочка с гордостью сообщила мне, что, когда ее отец дома, она обычно завтракает с ним.

Потом мы принялись за работу, и я обнаружила, что имею дело с необычайно умным ребенком. Она была начитана гораздо лучше большинства детей своего возраста, и во время урока ее глаза то и дело вспыхивали живым интересом, несмотря на явное стремление всячески препятствовать установлению гармонии между нами.

Это обнадеживало.

После ленча Элвин изъявила желание погулять, и мне показалось, наши отношения начали понемногу налаживаться.

Неподалеку от дома был лес, и Элвин заявила, что непременно хочет мне его показать. Я была рада этому ее стремлению и с готовностью последовала за ней по тропинке, вьющейся между деревьями.

— Смотрите! — воскликнула она, протягивая мне красный цветок. — Знаете, что это такое?

— Думаю, чистец.

Она кивнула.

— Вам нужно нарвать этих цветов и держать их в своей комнате. Они отгоняют зло.

— Старое суеверие, — рассмеялась я. — Зачем мне делать это?

— Это необходимо. Такие цветы растут на кладбищах. Их там сажают, потому что люди боятся мертвецов.

— Не стоит их бояться. Мертвецы не могут причинить вред.

Она продела цветок в петлицу моего пальто. Я была растрогана. Ее лицо смягчилось, когда она закрепляла цветок, и мне показалось, что ей искренне хочется защитить меня от какой-то неведомой опасности.

— Спасибо, Элвин, — мягко проговорила я.

Она бегло взглянула на меня, и на ее детском лице возникло озорное выражение.

— Догоните меня! — крикнула она и пустилась бежать.

Я не стала и пытаться.

— Элвин, вернись! — окликнула я, но она уже исчезла за деревьями, и до меня издалека донесся ее звонкий смех.

Нужно было возвращаться домой, но лес был густым, и я не знала, в каком направлении следует идти. Некоторое время брела по тропинке, но потом мне показалось, что она ведет совсем не туда, куда следует. Меня охватила паника, но я сказала себе, что это очень глупо, тем более что день был солнечным, я находилась всего в получасе ходьбы от дома, да и лес не может тянуться чересчур далеко, так что куда-нибудь я все равно выйду.

Я не собиралась доставлять Элвин удовольствие от осознания того, что ей удалось завести меня в лес и бросить на произвол судьбы, поэтому решительно направилась вперед. Но лес становился все гуще, и я поняла, что лишь усугубляю свое положение. Гнев на Элвин снова начал заволакивать мою душу, но тут я услышала шорох листьев, будто кто-то шел следом за мной. Я была уверена, что девочка где-то неподалеку, насмешливая и довольная собой…

И тут послышалось пение. Это был странный голос, он немного фальшивил, и это тем более ощущалось, что исполняемая песня относилась к числу тех, которые исполнялись в гостиных по всей стране.

— Кто здесь?! — крикнула я.

Ответа не последовало, но вдали мелькнула белая, как лен, детская головка, и я поняла, что это всего лишь малышка Джилли, та самая, которая вчера пряталась от меня за кустами гортензии возле сторожки.