Майя Родейл - Сила соблазна

— Томас! — взвизгнула Бланш, обретя наконец голос. — Томас, сделай что-нибудь!

— Думаю, мы уже сделали достаточно, — отрезал он и, кивнув Аннабел, поплелся назад, к любимому креслу, чтобы спокойно дочитать газету. Дети стали дергать мать за юбку, оттаскивая ее с пути истинной любви.

Найтли перенес Аннабел через порог, из тени на яркий свет чудесного нового дня и в начало счастливой жизни вместе, на которую Аннабел надеялась, за которую сражалась и победила.

И жили они долго и счастливо

Два года спустя

Все началось с письма, а само письмо начиналось шокирующими словами: «Дорогой лорд Харроуби».

Для того чтобы эти слова родились, потребовалось несколько часов. Он не написал «Новому Графу» или «Дорогому Новому Графу», чтобы избежать какого-либо приветствия. Чудом было уже то, что он вообще сел сочинять это письмо!

Аннабел долго убеждала его сделать первый шаг.

— Можешь всю жизнь провести в ожидании, когда тебя заметят, или можешь что-то сделать по этому поводу, — твердила она, лениво гладя свой набухающий живот. Она, конечно, права. Его окружают доказательства: каждое утро он просыпается рядом со своей любимой женой, в доме, наполненном счастьем и смехом. Лишь потому, что Аннабел однажды посмела добиваться того, чего хотела. И все началось с листа бумаги и первых букв, выведенных пером…

Он благодарен каждому дню за свою смелую, милую Дорогую Аннабел.

И если все получится, как они надеются, у этого ребенка будут братья и сестры. Найтли ни за что на свете не хотел, чтобы они знали то отчуждение общества, от которого страдал он. Пусть они всегда будут вместе, рядом, пусть никто не посмеет сказать, что они не на своем месте!

Поэтому он написал чертово письмо.

«Дорогой лорд Харроуби…»

Найтли писал о том, что никогда не знал настоящей отцовской заботы и любви, и о том, что брат, должно быть, испытывал то же самое. Он писал, как ревновал к нему отца, и одновременно хотел с ним дружить. Писал о надеждах на то, что кровь сильнее всех ошибок и сожалений. И о том, что, возможно, отец хотел бы, чтобы его сыновья могли опереться друг на друга.

И подписался просто: Д. Найтли.

В конверт он вложил приглашение на бал в честь пожалованного ему королем титула за заслуги перед развивающейся газетной индустрией. Теперь он стал лордом Нортборном.

«Первый из баронов прессы» — так назвали его журналисты.

Найтли отослал письмо. Потом вышел из своего кабинета на Флит-стрит и решительно направился по темным улицам, спеша вернуться туда, где его место. Домой, к любимой жене. Дорогой Аннабел.

У. Шекспир. Слова из монолога леди Макбет.