Кейт Мур - Любовь и долг

Голдсуэрди взял вельветовую коробочку.

— Это правильно, потому что для мисс Хаммерсли вы наверняка захотите купить настоящее.

— Вы хотите сказать, после того как закончится мой год и один день?

— Чего же ждать, — Голдсуэрди махнул рукой, — хотите жениться на девчонке сейчас — женитесь. Ведь можно жениться и работать на нас дальше.

— Но тогда больше не смогу жить у вас в клубе и соблазнять женщин.

Голдсуэрди поднялся во весь свой гигантский рост. Он засмеялся и снова стал похож на огромное дерево, раскачивающееся под ударами ветра.

— В этом нет необходимости.

Блэкстон чего-то не понимал. Какой-то кусочек головоломки не укладывался в общую картину.

— Мне казалось, вы выбрали меня из-за моего скандального имени.

Голдсуэрди помрачнел.

— Я не могу изменить вашу репутацию, дружище. У лондонцев долгая память на скандалы, но я выбрал вас вовсе не из-за мазни, которая ославила вас в юности.

Блэкстон обрадовался, что сидит. Уже второй раз разговор с Голдсуэрди заставлял его почувствовать себя словно во время землетрясения.

— Тогда почему вы выбрали меня?

— Потому что вы отправились в Грецию спасти своего брата. Вы почти год были в плену и, несмотря на это не потеряли голову и умудрились спасти много пленников. Это была работенка не из легких. Поэтому я просто обязан был привлечь вас на свою сторону.

— Откуда вы знаете, что у меня есть брат? Я никому не говорил.

— А это, дружище, секреты клуба. Я не могу раскрыть карты. У вас свои секреты. У меня свои. А сейчас ступайте, женитесь на Вайолет и живите в особняке Хаммерсли. Если не хотите — выбирайте другой дом. У меня с вами контракт, насколько вы помните, по вашему соглашению. Впрочем, я помогу вам позаботиться о вашей матери и сестрах.

Блэкстон наблюдал, как Голдсуэрди роется в бумагах на столе.

— Ага! — Он поднял перед собой лист бумаги, словно фокусник, доставший из шляпы кролика, и протянул документ Блэкстону. Тот поднялся, чтобы взять его.

Он далеко не все знал о клубе и о том, как тут все устроено, но одно он знал точно.

— Хейзелвуд неправильно все понял.

Голдсуэрди покачал головой.

— Этот джентльмен — случай тяжелый, но мы ему поможем. Всему свое время.

Миранда еще никогда не бывала в клубе. Ей вообще казалось невозможным, что даму сюда впустят. Ради нее лорд Хейзелвуд изменил правила. Он вел ее по служебной лестнице повидать Ната Уайлда.

— Нужно сделать ему приятное, Миранда. А кто сможет сделать это лучше вас? Он сам не свой. Думает, что он провалил задание.

Если честно, Миранда не могла представить себе Ната в подобном состоянии. Он был наглым, уверенным в себе, но лорд Хейзелвуд взял ее за руку и, рассыпаясь в комплиментах, заверил, что Уайлд скорее пойдет на поправку, если увидит перед собой ее лицо. Поскольку лорд Хейзелвуд лично попросил ее об одолжении, она не могла сказать «нет». И все же перед дверью замедлила шаг и потупила взор.

— О, бросьте, Миранда, неужели вы стесняетесь? — Она покачала головой. Лорд Хейзелвуд постучал в дверь.

Из комнаты донесся приглушенный хриплый голос, приглашающий их войти.

— Уайлд! Вы в приличном виде? — спросил Хейзелвуд и толкнул дверь. — Вас кое-кто хочет видеть.

Миранда взглянула на Хейзелвуда. Вообще-то она нисколько не хотела видеть Ната, но лорд лишь усмехнулся и подтолкнул ее к открытой двери.

Уайлд был без рубашки.

Миранда всегда помогала отцу обмерять милордов из клуба Голдсуэрди, но все они были в исподнем. Она застенчиво потупилась и успела заметить широкий мускулистый торс. Нат был весь в бинтах, рука его — на перевязи. А еще она успела заметить боль в его глазах.

— Итак, Уайлд, поздоровайтесь с вашей гостьей. — Лорд Хейзелвуд пододвинул стул к постели. — Миранда, присаживайтесь. — Он взял ее за руку и усадил на стул. Она посмотрела на него с мольбой.

— Я вернусь за вами через полчаса. Не переутомляйте его, иначе он не сможет принимать лекарства.

Миранда не могла заставить себя снова посмотреть на Уайлда, поэтому стала осматриваться по сторонам. В комнате было на удивление чисто. За узкой койкой стоял сундук, на котором была лампа, книга и стакан с какой-то жидкостью. Слева от двери стоял шкаф, справа — окно, письменный стол и пара полок с книгами. Все было просто и по-мужски.

Она чувствовала, что он смотрит на нее.

— Ну вот, теперь вы знаете, как я живу, — пробормотал он.

— Разве вам не пора пить лекарство?

— Меня от него клонит в сон. Если я его приму, то не смогу читать. — Он сел прямо, и лицо его исказилось гримасой боли.