Элизабет Мотш - Правосудие в Миранже

Королевский совет предпочел его более зрелым и более угодливым кандидатам, ибо вдовцу вроде него, не имевшему ни детей, ни состояния, терять было нечего. Если какой-нибудь бургундец вдруг проткнет инспектора шпагой, оплакивать его будет некому. И пенсию платить тоже не придется. У него сложилась репутация человека настойчивого, неутомимого и всегда готового преследовать любое отклонение от принятого судопроизводства. А раз так, ему и карты в руки… Кроме того, Совет, возможно, полагал, что он сумеет донести высокое неудовольствие до председателя кассационного суда Дижона, блестящего судьи, который впал в немилость по причине отсутствия должной почтительности к Парижу. Малейшая ошибка в судопроизводстве, поданная начальству под нужным соусом, могла бы стать для него последней.

In furore justisimae irae… Он вспомнил, что пел этот псалом еще ребенком, когда прислуживал во время мессы.

Под протяжный скрип разбухших от дождя колес карета остановилась перед постоялым двором «Золотой лев». Второй этаж здания темной массой нависал над входом, по обе стороны которого тускло светились два окна с запотевшими стеклами. Массивная дверь недвусмысленно указывала на то, что всякому жулью и бродягам путь сюда был заказан.

Он переступил порог, держа в одной руке шляпу, в другой — дорожную сумку. От мокрого суконного плаща исходил запах прелого сена, с коротких штанин капала вода, и на полу сразу образовались небольшие лужицы. Один за другим люди из охраны кортежа внесли в зал тяжелые сундуки с багажом. Со всех сторон на него устремились взгляды посетителей таверны. И только теперь он понял, что голоден как волк.

— Ваша светлость, какая честь…

Поморщившись, он поднял руку. Женщина удивленно замолчала: ей казалось, что такой прием должен был понравиться гостю. Разгладив на коленях передник, она заговорила снова, на этот раз ни к кому конкретно не обращаясь:

— Его светлость был в дороге три дня!..

Ее угодливый тон не обманул завсегдатаев, не скрывавших своего враждебного отношения к новоприбывшему.

— Я покажу вам комнату. Лучше и тише ее не найти. Вы сможете… — Свои слова она сопровождала округлыми взмахами руки, будто помешивала в котле прокисший суп. Ее жестикуляция вызвала у приезжего легкий приступ тошноты. Такая же фальшь сквозила и во взгляде хозяйки постоялого двора, мельком брошенном на судью.

Подгоняемые бранью запыхавшегося трактирщика в комнату протиснулись двое юношей, сгибавшихся под тяжестью сундуков нового постояльца. Паренек, что был помоложе, уставился на приезжего, раскрыв беззубый рот.

— А ну, брысь отсюда! — рявкнул хозяин.

— Вы уж не обессудьте, он у нас дурачок! — вздохнула его супруга, оборачиваясь к судье. Затем она подошла к кровати и размашистыми ударами взбила подушку и перину.

Усталость давала себя знать, и у него уже слипались глаза.

— Может быть, господин судья желает, чтобы ужин принесли в его комнату? — спросил трактирщик, лучась осознанием собственной важности.

Судья утвердительно кивнул.

— Для вас я сделаю общий счет…

— Вы будете ежевечерне представлять мне подробный отчет о моих расходах.

Это были его первые слова с того момента, как он переступил порог «Золотого Льва». Супруги обеспокоено переглянулись. Женщина заговорила первой:

— Сейчас в нашем суде рассматриваются очень интересные дела, ваша светлость! Они имеют отношение ко всем нашим несчастьям!..

Судья повернулся к окну.

— Я же предупреждал: никакого жилья напротив.

— Ах… Это дом одной вдовы. Она женщина тихая. Вот увидите…

Пренебрежительная интонация, прозвучавшая в голосе хозяйки, красноречиво выдавала ее антипатию к гостю. Тот стоял, уткнувшись в окно, пока она суетливо переставляла с места на место пару стульев.

— Вы приехали из-за бородатой ведьмы?

Он обвел взглядом комнату.

— Похоже, слухи о ней дошли аж до Майянса! — глаза женщины блестели, но она не выходила за рамки приличий. — У нас ее зовут волосатой или хрипатой.

Судья нахмурился.

— Да, хрипатой… Из-за ее голоса!

Оставшись один, он раскрыл свои сундуки, достал из них шерстяную одежду, книги в отсыревших кожаных переплетах и несколько документов, которые разложил на столе. На свободном месте он аккуратно разместил пузырьки с красками, кисточки и небольшой мольберт, к которому прикрепил рисунок. Листы с изображением различных растений хранились в деревянных ларцах и за время путешествия не пострадали. Нужно будет сказать, чтобы никто не прикасался к его вещам.