Джен Хадсон: Храбрая леди

— Но все обернулось совсем не так, верно? Пинкертоны выследили нас…

— Не пинкертоны, а Старджес. Он наплевал на инструкции и привел полицию на кладбище в ту ночь. Мне не было известно, что они собираются туда, клянусь.

— Я верю тебе.

— Веришь?

Она кивнула.

— Жаль, что я не рассказал тебе все раньше.

— Еще как жаль — тогда мы могли бы уберечься от многих неприятностей.

— Я люблю тебя, Сахарная Энн. Ты мне веришь?

Она кивнула.

— И ты… ты тоже?

Она снова кивнула.

— Тогда, черт побери, почему ты не хотела меня видеть?

— Из-за Аманды.

— Аманды?

— Я никогда не стану делить тебя, Уэбб Маккуиллан, с другой женщиной. Никогда.

— Милая моя, тебе никогда и не придется. Развяжи меня, и я покажу тебе почему.

Она улыбнулась сквозь слезы, и, как только развязала его, Уэбб обнял ее и поцеловал.

Дверь медленно приоткрылась.

— Надеюсь, все идет по плану? — поинтересовался Вилли.

Уэбб засмеялся.

— Все прекрасно.

На самом деле это было просто невероятно.

Они занимались любовью медленно, нежно, долго, а потом обнялись, и Уэбб стал задумчиво играть завитком на ее виске.

— Моя сладкая…

— Гм-м?

— Я не хочу, чтобы проклятая награда стояла между нами. Утром я телеграфирую в агентство Пинкертона и скажу, что я ее не приму.

— Уэбб Маккуиллан, это самая глупая вещь, которую я от тебя когда-либо слышала. Ты что, собираешься содержать жену и ребенка на зарплату рейнджера?

— Ну, Триста сказала, что я могу постоянно у нее работать. Тоже неплохо, а?

Сахарная Энн засмеялась.

— Ты слышал меня, и… как ты думаешь, тебе понравится, если ты станешь отцом?

Он ласково усмехнулся:

— Я думаю, мне это ужасно понравится.

Галвестон никогда не видел столь пышной свадьбы. На сочельник церковь наполнилась народом. Внутри все было украшено зеленью и свечами. Триста и тетя Гагги сидели на передней скамейке, Мэри О'Тул играла свадебный марш на органе, и делала это весьма неплохо.

Люси исполняла роль подружки невесты, Джеймс Ярборо стоял рядом с Уэббом. Флора и Фиби тоже участвовали как подружки невесты, а мистер Андервуд и Вилли были шаферами. Вилли стоял возле алтаря, и его распирало от гордости. Он выпятил грудь так, что пуговицы едва не отскакивали с его костюма.

«Никогда и ни у кого еще не было такой прекрасной невесты», — думал Уэбб, наблюдая, как Сахарная Энн идет по проходу в бархатном платье глубокого зеленого цвета, с букетом роз в руках. Ее улыбка освещала церковь ярче, чем тысяча свечей, которые заказала Триста.

Когда священник подал знак, Уэбб надел на палец Энн изумрудное кольцо ее матери, а когда настало время поцеловать невесту, впился в нее губами и долго не отпускал.

Они весело смеялись, шагая из церкви, и колокола звонили в их честь, оповещая весь мир о большом счастье. Миссис Садерн устроила прием, шампанское лилось рекой, а ледяные скульптуры голубей, по слухам, стоили больше, чем хорошая упряжка лошадей.

Это был торжественный праздник, но, как только представилась возможность, они ускользнули и отправились домой.

Дом был симпатичный, в двух шагах от дома Тристы — ее свадебный подарок молодым. Уэбб отпер дверь, поднял Сахарную Энн на руки и внес через порог в новую жизнь.

Он не остановился, пока не дошел до спальни и не положил свою невесту на свадебный подарок, который она ему купила, тот самый, о котором он мечтал столько лет, — роскошную кровать с мягкой периной.