Барбара Картленд: Зачарованное сердце

— Микаэла, прекрати! — потребовала Синтия.

Микаэла повернулась и вышла из комнаты. Синтия слышала, как она напевает что-то, поднимаясь к себе наверх. Вызывающее поведение, отточенное до такой остроты, чтобы ранить и смертельно обидеть тех, кого она открыто игнорировала, несомненно, было всего лишь игрой.

Синтия почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Микаэла никогда не сможет забыть несправедливое отношение к ней, когда она была ребенком. Ее одиночество, чувство стыда и обиды ранили Синтию так, что она плохо спала. Бессонные ночи стали ее уделом. Ей страстно хотелось обнять девочку и крепко прижать к себе. В детстве, должно быть, Микаэла была очень ласковой и милой крошкой, думала она и вспоминала детишек, за которыми ухаживала в яслях.

Иногда ей казалось, что ее руки тоскуют от невозможности погладить маленькие головки. «Когда-нибудь… — шептала она, — возможно, когда-нибудь… мой собственный ребенок… Женщина, не имеющая детей, теряет так много…»

Синтия вдруг, вздрогнув, вспомнила, что едет встречать Сару. Такси подъехало к станции. Поезд уже стоял у платформы, и Сара ждала, пока носильщик соберет ее багаж.

— Дорогая, как приятно вновь видеть тебя! — экспансивно приветствовала она приятельницу.

— Извини, что опоздала, — сказала Синтия. — Твоя телеграмма добиралась к нам несколько часов.

— Я так и думала, — спокойно ответила Сара, и у Синтии закралась мысль, что Сара намеренно послала ее поздно, боясь, что ей откажут.

Они поехали в Довер-Хаус. Сара без остановки болтала о своих лондонских друзьях, о прекрасно проведенном времени и своих успехах среди бесчисленного множества мужчин, как молодых, так и пожилых.

Вскоре машина остановилась у дома, багаж Сары отнесли наверх.

— Ты, наверное, хотела бы переодеться к чаю, заметила Синтия, — и, возможно, немного отдохнуть?

— Да, я переоденусь, — кивнула Сара, — но отдыхать не хочу. Кстати, что происходит в Бетч-Вейле? Мы должны этим вечером прогуляться туда и повидать Роберта и Микаэлу.

Она говорила небрежно, но Синтия понимала, что в этом предложении не было ничего случайного.

— Они оба в порядке, — ответила она и добавила: — Микаэла помолвлена, так уж случилось.

— Помолвлена? Ты мне не говорила! Этого не было в газетах! И за кого она выходит замуж?

— За Артура Марриота; Думаю, ты с ним здесь встречалась.

— Артур Марриот? Боже милосердный! Но он гораздо старше ее. Я едва обратила на него внимание. Но почему она за него выходит? Он представляет собой что-то особенное?

— Ничего особенного.

— Я не обратила на него внимания, — повторила Сара. — Он богат?

— О да, очень.

Сара замолчала, и у Синтии возникла мысль, что она раздосадована тем, что не разглядела раньше в Артуре подходящего жениха.

— Тогда я непременно должна пойти туда после чая и поздравить дорогое дитя! — поставила точку в разговоре Сара.

Синтия знала — бесполезно объяснять этой женщине, что Роберт не хочет ее видеть, но все же сделала слабую попытку остановить ее.

— Ты не могла бы подождать до завтра? — спросила она. — Мне, конечно, все равно придется пойти туда вечером, чтобы поговорить с Робертом и Микаэлой о предстоящей свадьбе, но я долго не задержусь там.

— Я тоже хочу увидеть Роберта! — решительно заявила Сара.

Синтия с огромным трудом удержалась, чтобы не спросить ее: «Зачем?» Чтобы прекратить никчемный разговор, она направилась к двери, но голос Сары остановил ее:

— Питер был здесь?

Синтия обернулась.

— Да, был. Откуда ты знаешь?

Сара засмеялась:

— Моя дорогая, я всегда все знаю! Если честно, это я посоветовала Роберту пригласить его.

— Ты?

— Да, я!

— Почему ты это сделала?

— Это был единственный способ положить конец твоим терзаниям, моя дорогая.

Синтия удивленно смотрела на подругу:

— Ты на самом деле так думаешь?

— Да. Видишь ли, я слышала кой-какие сплетни о Питере и решила, что настало время открыть тебе глаза. Кроме того, мне пришло в голову, что, если вероломный Питер будет убран с пути, ты смогла бы проявить больше интереса к очаровательному и заботливому Роберту.

Синтии показалось, что на нее обрушился страшный удар. С трудом контролируя слова, которые готовы были сорваться с ее губ, она все же сумела сохранить спокойствие и достоинство.

— Полагаю, ты хотела как лучше, — произнесла она. — Но я предпочла бы не обсуждать эту тему.

Оставив наконец Сару в гостиной, она поднялась к себе в спальню. Она вся дрожала от гнева. Значит, Сара плела интриги за ее спиной, планировала с Робертом то, что касалось лишь ее, и только ее одной? Синтия рассвирепела, как никогда прежде. Это была абсолютная, чистейшая ярость, переросшая в желание залепить Саре пощечину и с позором выставить из дома. И вместе с тем она почувствовала облегчение, что ей не придется больше притворяться в любви и дружбе к Саре. Такого беспардонного вмешательства в свою жизнь она не потерпит!