Кэндис Кэмп - Невеста джентльмена

Мэри удалось исполнить первую часть этого плана, но она прекрасно понимала, что все усилия окажутся напрасными, если во второй они потерпят неудачу. Сейчас ей было необходимо разместить сестер на ночлег в каком-нибудь безопасном, подобающем для девушек месте, а затем, встретившись с дедом, которого никто из них никогда не видел, с человеком, выкинувшим из родного дома собственную дочь за противление отцовской воле, убедить его принять в свой дом ее детей. Мэри инстинктивно покрепче прижала к груди свою прошитую кожаную сумку-саквояж.

В тот же миг перед ней возникла невесть откуда появившаяся фигура и, нависнув над Мэри, повалила ее на землю. В первые мгновения девушка была столь напугана, что не могла даже думать, а не то чтобы попробовать двигаться, и лишь немного погодя осознала, что в руках ничего нет. Ее саквояж! Отчаянно оглядевшись, Мэри поняла, что сумка исчезла.

– Моя сумка! Он похитил наши документы! – Едва поднявшись на ноги, она увидела стремительно улепетывающий силуэт. – Стой! Стой, ворюга!

Задержавшись лишь для того, чтобы бросить взгляд на Роуз и убедиться, что багаж на месте, Мэри приподняла юбку и бросилась следом за грабителем. Перехватив взгляд старшей сестры, который Роуз за много лет научилась понимать без слов, она осталась около пожитков, а Лили с Камелией, нерешительно потоптавшись, припустили за сестрой. Казалось, Мэри бежала быстрее, чем когда-либо в жизни, но ее сердце трепетало от ужаса. В этой сумке находилось самое важное для всех четырех, все то, что могло доказать деду их честность и родство. Без этих документов у сестер не оставалось никакой надежды, без них они навечно застряли бы в этом огромном, гадком, совершенно незнакомом городе, не зная, куда деться и к кому обратиться за помощью. И она обязана вернуть саквояж!

Ее сестры находились позади, совсем близко. Камелия, самая быстрая из сестер, уже почти догнала Мэри, но жилистый разбойник все равно был еще быстрее. Обогнув угол какого-то дома, она увидела, что вор находится впереди уже на расстоянии полуквартала, и с мучительной безнадежностью осознала, что схватить его не удастся…

На расстоянии в несколько ярдов перед убегающим вором, о чем-то беседуя, стояли двое мужчин. Предприняв последнюю отчаянную попытку, Мэри закричала:

– Остановите его! Это вор!

Обернувшись, мужчины взглянули на девушку, но не сделали ни шагу, чтобы поймать грабителя, а Мэри уже знала, ощущая боль в сердце, что будущее сестер исчезает прямо на глазах.

Сэр Ройс Уинслоу вышел из игорного дома и несколько раз небрежно покрутил тростью, украшенной золотым набалдашником, прежде чем поставить ее наконечник на землю. Будучи весьма привлекательным зеленоглазым блондином, которому едва за тридцать, он не казался тем человеком, которого можно было бы встретить выходящим из игрового заведения, притулившегося среди доков. Его широкие плечи обтягивала тончайшая шерсть элегантного синего сюртука от «Вестона», отполированные туфли на ногах были явно работы «Хобби» [1] «Вестон», «Хобби» – известные бренды одежды и обуви. , а отлично сидящие палевые панталоны вкупе с белоснежной сорочкой, небрежно повязанный галстук, незамысловатая часовая цепочка с брелоком, явно сделанные на заказ, выдавали в нем богатого человека с утонченным вкусом. Только родной брат Фиц мог знать, как часто его можно было застать в этом месте, да и то, по словам самого Фица, «на дурака».

– Да уж, Гордон, в веселенькое ты меня втянул испытание, – проговорил сэр Ройс, поворачиваясь к юнцу, появившемуся следом в дверном проеме.

Его спутник, которому можно было дать едва ли больше двадцати, смущенно промолчал. В отличие от шикарного сэра Ройса одежда Гордона по своему цвету и общему стилю выдавала в нем эдакого хлыща-пижона: желтый, как яичный желток, сюртук, выглядывающий из-под него клетчатый сатиновый жилет тошнотворного цвета перезрелой лаванды. Наряд довершали голубые панталоны. Плечи до предела приталенного сюртука, явно подбитого ватой, обладали невероятной шириной, а на одном из отворотов красовалась гигантских размеров бутоньерка.

Гордон взглянул на Ройса с преувеличенным достоинством, хотя впечатление, которое он намеревался создать, было несколько омрачено тем, что его сильно качало.

– Знаю… И прошу за это прощения, дорогой кузен Ройс… Джереми никогда бы не сказал тебе, что…

– Престань ты упрекать собственного брата, – мягко ответил его собеседник, – он беспокоился только о тебе, причем, замечу, совершенно справедливо. Обобрали бы тебя здесь как липку.

Читать дальше