Владислав сложил руки и расхохотался:
— Не сомневаюсь, что старый развратник имеет много причин для сожалений. Я ценю его не больше, чем он меня. Наплодив кучу дочерей, он так обрадовался младенцу мужского пола, что решил дать ему образование и даже попытался поселить в собственном доме после смерти жены. Но мои сестрички не захотели мириться с пребыванием под одной крышей с незаконнорожденным и пилили батюшку за то, что он покрыл позором знатное семейство.
— Это действительно позор, что вы превратились в вора и разбойника, — не унималась Зинаида. — А теперь еще больше позорите отца, ибо заставляете вступать на путь преступлений других людей.
— Мне нравится ваше воображение, — спокойно заверил княжну Владислав, но в его глазах сверкала насмешка. — Вы не только красивы, но и умны. — Он опять рассмеялся: — Нельзя сказать, что я купаюсь в мести. Однако, заполучив такую драгоценную добычу, как вы, не могу не думать о ней. Я значительно добрее, чем вы предполагаете.
Зинаида сжала кулачки и, чтобы не показать свой страх перед разбойником, вновь бросилась в атаку:
— Вы рыцарь зла! И болтаете чушь только потому, что мы безоружны. Располагая таким большим количеством помощников, вы сами появились, когда опасность миновала, словно трус, боявшийся оказаться на поле боя.
— Стараюсь сохранить хладнокровие, когда мои люди теряют его, — дружелюбно ухмыльнувшись, объяснил Владислав, — и слежу, чтобы все проходило гладко.
— Да вы просто жалкая душонка. Прячетесь в тени, пока стая волков обворовывает честных людей, — отчаянно отбивалась Зинаида.
— Думайте как хотите, княжна, — ответил Владислав. — Это ничего не меняет. — Он опять оценивающе посмотрел на очаровательную боярыню, и его взгляд задержался на соблазнительной груди. Потом он протянул руку и прикоснулся к раскрасневшейся щеке Зинаиды: — Сегодня мне улыбнулась судьба. Я заполучил очаровательную дворяночку. И чувствую себя польщенным вашим присутствием.
Зинаида едва не потупила взор от лестных слов, но заставила себя не отвести глаза. Оттолкнув руку Владислава, она одарила его полным ненависти и высокомерного презрения взглядом, хотя отметила про себя, что за время долгих путешествий за границу ни разу не встречала столь высокого и сильного мужчину.
Бриджи плотно прилегали к узким бедрам, тонкую талию перетягивал черный пояс, а расстегнутая кожаная куртка оголяла широкую мускулистую грудь. Обнаженные руки казались настолько сильными, что Зинаида вновь остро почувствовала полную беспомощность.
— А я — нет! — искренне воскликнула княжна, но улыбка мужчины тут же обезоружила ее.
— Отдыхайте, княжна. Я еще успею насладиться вами этой ночью. Надеюсь, что она пройдет лучше, чем все предыдущие, — произнес он с хрипотцой в голосе, выдав охватившее его желание.
Зинаида решила немедленно заявить бандиту, что лишить ее девственности будет не так-то просто.
— Если вы, господин Зверь, рассчитываете на мою покорность, то должна вас огорчить. Не ждите ее.
— Хочу заверить вас, княжна, что борьба меня не пугает, — небрежно повел плечами Владислав. — Честно говоря, мне надоели женщины, которые ходят за мной по пятам и исполняют любое желание. Мне нравятся те, кто сопротивляется. Без сомнения, ваше упрямство только подогреет меня.
Белозубая улыбка озарила его загорелое лицо. Разбойник отлично видел отвращение, горевшее в глазах Зинаиды, и понимал, что она — не обычная женщина, каких полно в лагере разбойников, а знатная боярыня, принадлежащая к древнему и славному роду. Ее царственный вид, прекрасные черты лица и умение держаться доказывали это. Если бы Владислав хорошенько подумал, то догадался бы, что эта девушка способна остудить менее храброго человека, чем он, одним презрительным взглядом. Разбойник наблюдал ее вспышки гнева, которые, однако, не свидетельствовали о холодности и капризном нраве. «Совсем наоборот», — решил он, и выражение его голубых глаз потеплело.
Высокая шляпа придавала княжне надменный вид, но во время схватки она сбилась набок. Черная вуаль прекрасно смотрелась на зеленой ткани и была пристегнута застежкой с изумрудом. Владислав мог только догадываться о длине ее волос, собранных в пучок на затылке, а выбившиеся пряди на висках подчеркивали каждое движение прелестной головки.
Владислав сорвал с нее шляпку, отколол драгоценную застежку и стал рассматривать на свет, а потом, не глядя, бросил через плечо своему помощнику. Петров поймал ее в ладони и любовно потер о китель.
Читать дальше