Мэгги Робинсон: Любовь и верность

Для консультаций была тайком призвана целая армия докторов, однако способность Мим вальсировать оставалась такой же, какой была до того, как они поднимались на крыльцо ее дома на Маунт-стрит. А у бедняжки Мэри вообще не было возможности танцевать вальс: она была слишком занята, притворяясь пожилой женщиной, и с каждым днем все больше вживалась в эту роль.

Нужно что-то предпринять.

Но только не сегодня. Потому что сегодня у нее уже… забрали.

Кто-то быстро постучал в матовое стекло с «ледяным» узором в средней части двери ее кабинета, а затем из-за двери показалась голова ее секретаря Оливера Палмера.

– С вами пришел повидаться лорд Рейнберн, миссис Ивенсон, – сообщил он.

Оливер был красивым молодым человеком с безупречными манерами.

Стоя за стойкой регистрации, он производил великолепное впечатление и был невероятно тактичен. Даже если он и подозревал, что Мэри не совсем та, за кого себя выдает, то не показывал этого. У него были собственные тайны.

Оливер искренне рассказал о своей плачевной ситуации – и голоде, – когда Мэри задавала ему вопросы, принимая на работу. Без гроша в кармане он пришел искать другое место, но Мэри оставила его при себе, и для нее он теперь был незаменим. Оливер всегда был в курсе всех светских сплетен. Это именно он снабдил Мэри газетными вырезками о лорде Рейнберне, хотя не сказать бы, что ей стоило напоминать о нем. Она помнила мрачные фотографии на первых страницах изданий.

Несчастный случай, хотя по бокам этих слов стояли невидимые кавычки. Открытое окно. Недостаточные доказательства.

– Боже мой! Я хорошо выгляжу? – Мэри была готова язык прикусить. Она никогда не задавала Оливеру подобных вопросов, какими бы знатными ни были ее клиенты, и он с недоумением посмотрел на нее. В конце концов лорд Рейнберн всего лишь барон. А после того, что произошло в Шотландии, ни одна порядочная женщина даже и думать не стала бы о том, чтобы произвести на него хорошее впечатление.

– Вы, как всегда, хороши, миссис Ивенсон, – кивнул Оливер. – И эта шляпка вам очень идет.

Должно быть, смешно носить шляпу в помещении, но благодаря ей и нескольким шпилькам Мэри удавалось удерживать парик на месте.

– Попросите его войти, – сказала она. – И нам понадобится чайный поднос.

– Будь я на вашем месте, миссис И, я бы предложил этому парню виски.

– Уверена, что ты прав. Так что позаботься и об этом, хорошо, Оливер? – Где-то в кабинете была бутылка солодового виски. В «Ивенсон эдженси» всегда все было под рукой и в руке. Последние четыре года Мэри Ивенсон находила мужей для богатых наследниц, камердинеров для виконтов и даже доярку для маркиза, который, к ужасу собственной кухарки, держал на кухне херефордскую корову. Агентство славилось своей способностью справляться с самыми невероятными поручениями – по сути, ее тетя победила в конкурсе с лозунгом «Исполняющие невыполнимое перед завтраком с 1888 года».

Некоторые представители сословия пэров, вроде этого маркиза, славились своей эксцентричностью. Лорд Алек Рейнберн был не из их числа. Но из-за того, что его прославило, сердце Мэри билось немного быстрее.

Если бы у него была простая проблема с прислугой, он нипочем не пришел бы к ней сам. Так что причина его визита личная. Мэри сомневалась, что Рейнберн ищет себе новую жену, – после кончины старой не прошло еще и года, а скандал, связанный с ее смертью, затихнет еще не скоро. Мэри была не настолько наивна, чтобы полагать, что барон будет сохранять обет безбрачия после всех этих сплетен, однако обращаться за услугами по поискам новой пары для него еще слишком рано.

Откашлявшись, Мэри постучала пальцами в перчатке по столу. Ее руки еще не покрылись морщинами, как следовало бы по возрасту, поэтому она все время была еще и в перчатках. И теперь ее ладони взмокли от пота.

В приемной затих стук клавиш пишущей машинки. Ее девочки-стенографистки, без сомнения, чуть не упали в обморок – незаметно, надеялась Мэри, – когда лорд Рейнберн прошествовал в ее внутренний кабинет. Да и самой Мэри стоило больших трудов не потерять голову вместе с ними, когда Оливер распахнул дверь, чтобы объявить о прибытии лорда Рейнберна.

Разве такого мужчину можно не заметить! Женщина должна быть слепой или мертвой, чтобы никак не отреагировать на его физическое присутствие.

С одной стороны, он был просто огромен, но в лучшем смысле этого слова. Мэри как-то раз была на ярмарке, где показывали «самого высокого мужчину в Британии», но бедняга оказался к тому же еще и самым уродливым в стране. Лорд Рейнберн уродливым не был, чего не скажешь о его наряде. На нем был прогулочный килт из шотландки его фамильных цветов, на которой черное неудачно сочеталось с желтым, что напомнило Мэри о рассерженных пчелах. Черный пиджак облегал его массивные плечи и отлично сочетался с его довольно длинными волосами и аккуратно подстриженной бородой. Мэри вообще-то недолюбливала бороды, но что-то ей подсказывало, что барон под бородой не прячет безвольный подбородок. Его глаза казались черными, как колодец. Он внимательно оглядел Мэри и ее кабинет, а она, качнувшись, поднялась с места и протянула ему руку.