Джулия Бьянки - Демоны да Винчи

Первыми, с кем они столкнулись, вырвавшись из пламени, оказалась тюремная стража. Малышку вырвали из его рук, а самого Леонардо грубо схватили за волосы, осыпая тумаками и руганью, протащили по тюремным коридорам. Дым еще не успел развеяться, по углам тлели остатки соломы, но тюремщикам и подоспевшей городской страже удалось переловить большую часть арестантов-бунтовщиков и водворить их обратно. За решетками по обе стороны прохода мелькали перепачканные копотью и кровью лица. Но долго разглядывать их Леонардо не довелось — его затолкали в узкую, холодную каменную щель, считавшуюся одиночной камерой.

Размером новое обиталище было не больше кладовой в доме со скромным достатком, здесь царил мрак — крошечное оконце было забито голубиным пометом. От этого воздух здесь спертый, хоть ножом режь, а стены покрылись слизью и плесенью. За долгие годы влага победила даже камень, вода собиралась в капли, которые звонко падали в выбоины на полу.

Леонардо устало опустился на омерзительную груду гнилой соломы, прикрыл глаза и принялся считать капли, чтобы отвлечься от голода и боли. Счет перевалил за третью тысячу, когда спасительный сон накрыл его своими крылами.

Он проснулся от металлического скрежета:

— Эй, бузотер, подымайся! — Тюремный сторож зашел внутрь и грубо тряхнул его за плечо. — Встречай адвоката…

Действительно, в прямоугольнике двери обозначился силуэт человека в плаще с низко надвинутым капюшоном. Край дорогостоящего одеяния он брезгливо приподнял и передерживал над грязными полами, свободная же ладонь нырнула в кошель, несколько монет быстро перекочевали оттуда в карман тюремного сторожа:

— Вот. Прими за хлопоты и спроворь чего-нибудь пожрать этому синьору! Да, и винца прихвати. Шевелись!

Гнусавый голос визитера показался Леонардо знакомым, его обладатель шагнул в камеру, как в дом родной, и заметил, указав на заплывшее от удара лицо арестанта:

— Вижу, вы здесь успели обжиться, синьор Да Винчи… — Визитер сдвинул край капюшона, так что стал виден раздвоенный кончик носа, снискавший ему прозвище «Лис», которым пользовались куда чаще крестильного имени «Антоний» или «Везарио» — прозванием почтенного семейства, к которому он принадлежал. Формально синьор Антоний Везарио входил в гильдию аптекарей, но был хорошо известен каждому, кто мается в поисках живого серебра, красной глины и рога африканского чудища для варения философского камня, принужден расплачиваться за сладострастие поисками сабины [6] Живое серебро — ртуть; красная глина — полулегендарная алхимическая субстанция, упоминаемая во многих гримуарах; сабина — можжевельник донской, использовался в качестве противозачаточного средства и даже имел славу «средства, возвращающего девственность». , способной заново взрастить пальму девственности, или напротив, имеет в сердце достаточно благодати, чтобы заплатить за щепочку от Гроба Господня. Художники также ценили Лиса за готовность обходить торговые пошлины, продавать тинктуры для красок ниже цены, принятой аптекарской гильдией, задешево раздобыть зеркала, стеклянные линзы, пружинную сталь или, не гнушаясь греха, подкопать свежую могилу ради расчленения трупа; именно тяга к практическому изучению анатомии и медицины сделала Лиса добрым приятелем Леонардо. Естественно, что при таком образе заработка синьор Везарио гостил в городском застенке не один раз.

— Какая вонища! Гляжу, в чертовой тюряге ничего не меняется. — Он вытянул шею, убедился, что тюремные сторожа достаточно далеко, продолжил, протягивая приятелю горстку серебра. — Вот держи, Лео. Все, что нашел в твоей мастерской. Здесь недолго протянуть ноги с голодухи, если никто не позаботится принести деньжат. Единственно, мне пришлось напялить плащ, гундосить и горбиться, чтобы эти твари меня не признали — я назвался твоим адвокатом…

Леонардо порывисто вскочил с соломенного тюфяка:

— Хочешь сказать, что другого адвокат у меня не будет?

— Как повезет. Ваша старая рухлядь, мастер Верроккьо ухватился за шляпу, как только тебя увели, и помчался убеждать твоего папашу быть защитником на процессе. Только не похоже, что родитель предложит тебе скидку на оплату услуг. Правду говоря, он мечет громы и молнии!

— Святая Дева! Да я сам не понимаю, что за чертовщина вообще происходит!

— Какая-то сволота настрочила на тебя донос и сунула в «Уста правды» [7] Уста правды — ящик, устанавливавшийся на городских площадях или в общественных зданиях европейских феодальных государств и городов-республик для сбора сообщений о правонарушениях. Анонимный характер таких сообщений открывал широкие возможности клеветникам. , вот и все.