Бренда Джойс - Преследование

Улыбаясь, Саймон развернул ее лицом к мальчикам, миссис Грейстоун, Лукасу, кучеру и лакеям. Потом одарил улыбкой Амелию, и она протянула руку. Саймон надел кольцо на ее безымянный палец.

— Папа? — задохнулся от потрясения Уильям.

Саймон поднял глаза на присутствующих:

— Мы должны сделать заявление. Мы с Амелией поженились третьего июня. Амелия — графиня Сент-Джастская.

Оба мальчика изумленно захлопали глазами. Старая леди встрепенулась, а слуги дружно замерли от удивления. Лукас просто улыбнулся. А потом Джон подбежал к Амелии и кинулся ей на шею, крепко обнимая и визжа от восторга. Уильям тоже подошел — медленно, но с улыбкой.

— Я могу называть вас мамой? — спросит Джон, лучезарно улыбаясь Амелии.

— Конечно, можешь, — ответила она, поглаживая мальчика по волосам. В ее душу хлынул невообразимый, всепоглощающий поток нежности.

— Мне тоже следует называть вас мамой? — очень серьезно, с достоинством спросил Уильям. И перевел взгляд с Амелии на своего отца.

Саймон молчал, уступая право ответа Амелии.

Она ласково обняла мальчика за плечи:

— Ты можешь называть меня так, как тебе нравится, — как ты сам считаешь нужным.

Уильям посмотрел ей в глаза, постепенно краснея:

— Я рад, мисс… ну, то есть мама, что вы вышли замуж за моего отца.

Амелия рассмеялась и крепко обняла его. Потом настала очередь сжать в объятиях и свою маму. Ее лицо было мокрым от слез материнского счастья.

— О, моя милая, я всегда знала, что он тебя любит! — воскликнула мама, крепко прижимая Амелию к себе. И в этот момент у Амелии возникло странное чувство, будто мама вспомнила давно минувшее прошлое. Ту пору, когда Саймон так опрометчиво добивался расположения Амелии, а она сама была шестнадцатилетней девчонкой.

Но сейчас Амелию поглотило счастливое настоящее. Смеясь, она повернулась и взяла Саймона под руку. Никогда еще Амелия не была так счастлива, никогда вокруг не было так много радости!

Глаза Саймона многозначительно вспыхнули, и он потянул Амелию по направлению к дому:

— Почему бы Люсиль тоже не поприветствовать меня?

Амелия снова засмеялась:

— Последний раз, когда я видела Люсиль, она спала, но мы можем ее разбудить.

— Прекрасно, — решительно бросил Саймон. — Потому что мы собираемся отпраздновать мое возвращение — как настоящая семья.

Джон захлопал в ладоши.

— А мы можем пойти в цыганский цирк?

— Почему бы и нет? — улыбнулся Саймон. И сердечно чмокнул в щеку маму Амелии, которая тут же зарделась от удовольствия.

— Мы могли бы поплыть вверх по реке на моей яхте, — сгорая от нетерпения, предложил Уильям.

— Сначала мы пойдем в дом, где дадим вашему отцу отдохнуть после долгого и наверняка нелегкого путешествия. А потом обсудим наши планы, — сказала Амелия.

Они прошли мимо швейцаров, и те, склонив головы, произнесли:

— Милорд, миледи.

Амелия замялась и обернулась, в недоумении взглянув на них, но те лишь улыбнулись ей.

И тут в вестибюле появилась миссис Мердок с Люсиль на руках, Ллойд выглянул из кухни.

— Папа женился на мисс Грейстоун! — закричал Джон. — Теперь она — моя мама!

— Она — графиня Сент-Джастская, — гордо объявил Уильям.

Миссис Мердок изумленно вскрикнула, даже невозмутимый Ллойд вздрогнул от неожиданности.

Амелия подозвала няню, и та вышла вперед, передав малышку Саймону. Люсиль радостно загулила, словно пытаясь что-то ему сказать, и Саймон улыбнулся ей в ответ.

— Мои поздравления, — растроганно прошептала миссис Мердок.

— Леди Гренвилл, я принесу чай и пирожные? — осведомился Ллойд.

Амелия вдохнула полной грудью, медленно осматриваясь кругом. Джон скакал по холлу на своей игрушечной лошади, Уильям любовался Люсиль, задорно хватавшей Саймона за палец. Миссис Мердок сияла улыбкой, наблюдая за отцом и дочерью, а Лукас только что вошел в дом, бережно сопровождая миссис Грейстоун. Брат тепло улыбнулся Амелии.

— Так что же насчет чая, леди Гренвилл? — поддразнил он.

Саймон обернулся, укачивая Люсиль:

— Так как, леди Гренвилл?

Амелия окинула взглядом их всех. Это была ее чудесная, горячо любимая семья, и Саймон вернулся домой, чтобы никуда больше не уезжать.

— Да, Ллойд, вы можете принести закуски, — ответила Амелия.

Ллойд поклонился и вышел.

Саймон Гренвилл посмотрел на нее, и впервые за десять лет нестерпимая боль покинула его глаза. Теперь эти глаза ярко, радостно сияли.

— Я — дома, Амелия, и на сей раз я — дома, чтобы остаться навсегда.