Нора Робертс: В ожидании любви

— Прекратите! — Она попыталась оттолкнуть его, отползти назад, но ее вернули на место, причем не очень вежливо.

— Не будь глупой. Терпеть не могу женских фантазий. Если бы я хотел тебя изнасиловать, то уже сделал бы это. — И, так как она продолжала сопротивляться, он вздохнул и взглянул ей в лицо.

И увидел страх — не глупость, но животный страх. Девственница, подумал он. Ради Бога, Флинн, будь осторожен.

— Кейлин. — Теперь он говорил тихо, голос его действовал так же успокаивающе, как бальзам на рану. — Я не причиню тебе вреда. Я только хочу посмотреть, где ты ранена.

— Вы врач?

— Вот уж точно нет.

Он казался таким оскорбленным, что она чуть не засмеялась.

— Я умею лечить. А теперь не двигайся. Мне нужно было раньше снять с тебя мокрую одежду. — Его глаза встретились с ее глазами, и казалось, что они становились все ярче и ярче, и вскоре она не видела ничего, кроме них. И она вздохнула. — А теперь ложись, вот так, хорошая девочка.

Загипнотизированная, она опустилась на шелковые подушки и, покорная, словно ребенок, позволила раздеть себя.

— Святая Мария, какие прекрасные у тебя ноги. — Из-за того, что он отвлекся, простое заклинание ослабло, и она снова заволновалась. — Мужчина, получивший право созерцать, — пробормотал он, затем встряхнул головой. — Посмотри, что ты с собой сделала. Везде синяки и царапины. Тебе что, нравится боль?

— Нет. — Язык казался слишком неповоротливым. — Конечно же, нет.

— Некоторым нравится, — пробормотал он и снова нагнулся над ней. — Посмотри на меня, — потребовал Флинн. — Смотри сюда. Не отводи взгляд.

Ее полузакрытые глаза сомкнулись, когда она словно вплыла в то состояние, которого он хотел добиться, — сразу оказавшись над болью. Он завернул ее в стеганое одеяло, направил свой взор в сторону камина, и огонь с треском вспыхнул.

Затем он оставил ее, чтобы сходить в свою мастерскую и приготовить снадобье.

Он держал ее в состоянии легкого транса, пока ухаживал за ней, поскольку не хотел видеть всех этих девичьих ужимок, которые могли вызвать его прикосновения. Боже, сколько времени прошло с тех пор, когда он прикасался к женщине, плоть к плоти.

Во снах она была под ним, тело ее страстно желало его. Он целовал ее и чувствовал, как она отдавалась и выгибалась, поднималась и опускалась. И тело его жаждало ее.

Теперь она была здесь, и ее прекрасная кожа была вся в синяках. Теперь она была здесь, и не знала почему. Не узнавала его.

Отчаяние и желание охватили его.

— Леди, кто ты?

— Кейлин Бреннан.

— Откуда ты?

— Из Бостона.

— Это в Америке?

— Да. — Она улыбнулась. — Это в Америке.

— Почему ты здесь?

— Я не знаю. А где это «здесь»?

— Нигде.

— Совсем нигде?

Он протянул руку, прикоснулся к ее щеке.

— Почему вы печальны?

— Кейлин. — Измученный, он схватил ее за руку, прижался губами к ее ладони. — Они послали тебя ко мне, чтобы я снова познал радость — только затем, чтобы потерять ее?

— Кто — «они»?

Он поднял голову, ощутив ярость. Отступил, отвернулся и стал смотреть на огонь.

Он мог погрузить ее в более глубокий сон, в царство сновидений. И там бы она вспомнила, что это было, узнала бы то, что уже испытала. И рассказала бы ему. Но если ничего не получится, он этого не перенесет. Не сможет перенести, оставшись в здравом уме. Он вздохнул.

У меня впереди моя неделя. И женщина станет моей до того, какэта неделя истечет. От этого я не откажусь. От этого я неотрекусь. Этим вам меня не сломать. Даже с ее помощью.

Он снова взглянул на Кейлин, вновь обретя твердость и решимость.

Эти семь дней и семь ночей — мои, и она — тоже. Что остается до последнего удара последней ночи, то остается. Таков закон. Сейчас она моя.

Словно выстрел пушки, прогремел гром. Не обращая на это внимания, Флинн подошел к кровати.

— Проснись, — сказал он, и глаза ее открылись и прояснились. Пока она поднималась, он подошел к массивному резному шкафу, распахнул дверцы и выбрал длинное платье из синего бархата.

— Это тебе подойдет. Одевайся, потом спускайся вниз. — Он бросил платье в изножье кровати. — Тебе нужно поесть.

— Спасибо, но…

— Мы поговорим позже, когда ты поужинаешь.

— Но я хочу… — В отчаянии она вздохнула, когда он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь с неприятным негромким стуком.

Да, подумала она, манеры здесь котируются не очень высоко. Кейлин провела рукой по волосам и поразилась — они снова были сухими. Невозможно. Ведь всего несколько мгновений тому назад, когда он принес ее сюда, по ним стекала вода.