Юджиния Райли: Дерзкий каприз

Пустив Корону легким галопом, он несся вперед по просторной дороге. Проехав небольшую речку, пересекавшую тракт, из которой поднималась здоровенная каменная глыба, давшая название городу, Чарли поднялся на холм и поскакал на юг, к хижине Стокмана.

В первую минуту, когда совершенно незнакомый ему человек предложил взять в жены его дочь, Чарли был ошарашен, но на самом деле он действительно искал себе жену. Ему было уже тридцать, и он устал от полной насилия и опасностей жизни, которую вел на протяжении многих лет. Ему надоело глотать дорожную пыль, участвовать в перестрелках, сражаться с индейцами и выслеживать всякую мразь. Что уж говорить о прокуренных салунах и проститутках, иногда пытавшихся, чтобы заполучить его деньги, всадить ему нож в спину!

Вот уже несколько лет Чарли не покидало страстное желание прекратить кочевую жизнь и стать достойным членом общества. На деле это значило жениться, завести детей и навсегда обрести собственный кров.

Он долгое время готовился к решительному шагу, внося большую часть сбережений в разработку золотоносной копи возле Пайкс-Пик. В недавно полученном письме его товарищ писал ему, что они близки к главной жиле. Как только ее обнаружат, Чарли придется перебраться в Денвер и прихватить с собой жену.

Чарли Дюранго, как и всякий мужчина, любил женское общество, однако до сих пор ему не удалось встретить женщину, будоражащую и веселую, с которой можно провести остаток дней своих, женщину, достаточно мужественную, чтобы осадить его, когда он не прав, и одновременно преданную и храбрую, чтоб вместе с ней противостоять всем напастям. Женщины, которых он встречал прежде, делились на два вида: проститутки хотели вытянуть из него деньги, а сладкоречивые девственницы при виде его ежились от страха, но ни те ни другие не годились ему в жены.

И вот наконец-то появилась девушка, о которой он мечтал. Тряхнув головой, Чарли улыбнулся. Сжечь школу — у этой крошки есть характер!

Если дочь Мэлони миловидна, он непременно женится на ней и заберет ее в Денвер.

Пока Чарли смаковал свою победу, Джеб готовился к отъезду из города, покупая припасы в магазине семьи Оутс. Выходя со свертком из каменного строения, он едва не столкнулся со Спадсом Гилхули.

Оба отпрянули назад и настороженно посмотрели друг на друга. Джеб был здоровяком с грудью навыкат, Спад же сухопар, кривоног и мал ростом; его лицо украшали седые усы, а из-под бровей смотрели завистливые пронырливые глаза. Их земли граничили, и они вот уже почти двадцать лет спорили из-за межи, частенько, не целясь, постреливая друг в друга. В городе поговаривали, будто они получают от своей вражды огромное удовольствие и потому никогда не убьют друг друга.

— Твое зловоние отравляет воздух, — наконец выдавил Джеб.

— А ты для всех что бельмо на глазу, — съязвил в ответ Спаде.

— Проваливай с моего пути, Гилхули! — процедил Джеб, проходя в дверь.

Когда он шел к лошади, Спаде пронзительно крикнул вдогонку:

— Погоди минутку, Мэлони. Мне надо перекинуться с тобой словцом!

Обернувшись, Джеб насмешливо произнес:

— Да? А мне казалось, что ты разговариваешь только со своим «кольтом», Гилхули. По крайней мере тогда, когда не крадешь мой скот.

Спаде пожал плечами.

— Твои быки и коровы слишком тупы и не знают, где твоя земля, а где моя. Грешно не возместить ущерб за потраву.

— Ущерб за потраву, болван, — проскрипел Джеб. — А не ты ли обкорнал у меня живую изгородь, из-за чего теперь скот беспрепятственно забредает к тебе в угодья?

— Что ты говоришь! Я считаю, что ты просто подлый трус, который отвел к себе мою речку.

Последние слова заставили Джеба повернуться к Спад-су. Лицо фермера от негодования покраснело, он погрозил соседу кулаком.

— Я не отводил речку, Гилхули, она сама нашла новое русло и теперь течет по моим землям. Спроси на сей счет судью Кеннеди. А если ты еще раз назовешь меня трусом, ублюдок, то, клянусь, я…

— Снова дашь судье на лапу, как на прошлом судебном разбирательстве? — с глумливой улыбкой осведомился Спаде.

Джеб, сопя, словно разъяренный бык, приблизился к собеседнику.

— Отъявленная ложь! Да как ты, низкий, грязный ублюдок…

Они уже были готовы схватиться за оружие, как вдруг рядом вырос Джордж Уинстон, шериф Раунд-Рока. Долгие годы пытаясь предотвратить кровопролитие между воинственными ирландцами, он всегда своевременно поспевал на место.

— Ладно, старикашки, остыньте, — приказал он. — Здесь культурный город. Я не потерплю пальбы на улицах Раунд-Рока в полдень.