Джорджетт Хейер - Великолепная Софи

– Боже, Элизабет, мужчина не должен носить черные перчатки по тетке той, на ком он еще не женат!

– Да, конечно, но Чарльз ей сочувствует, а, кроме того, еще и Чарльбери!

– А с ним-то, черт возьми, что?

– Свинка, – трагически ответила леди Омберсли.

– Что? – сэр Горас расхохотался. – Да, видать это еще тот парень, если умудрился заболеть свинкой, когда надо было жениться на Сесилии.

– Послушай, Горас. Я должна тебе сказать, что ты несправедлив к нему. Он-то чем виноват? Это и так для него унизительно! И более того, чрезвычайно не вовремя, так как если бы он сейчас был здоров, то, благодаря своей любезности, не говоря уж о превосходных манерах и обходительности, непременно расположил бы Сесилию к себе! Но эти девчонки так глупы и забивают головы романтическими бреднями, не говоря уж о капризах. Как бы там ни было, я рада, что Сесилия не похожа на этих ужасных современных мисс, и, конечно же, она послушается своих родителей! Однако что может быть несвоевременнее свинки лорда Чарльбери!

Сэр Горас, вновь доставая табакерку, весело и понимающе взглянул на сестру.

– И какой же каприз у мисс Сесилии? – спросил он.

Леди Омберсли, зная, что старший сын посоветовал бы ей благоразумно промолчать, не смогла устоять перед искушением выложить все брату.

– Ты ведь никому не расскажешь, правда, Горас? – попросила она. – Глупышка думает, что она влюблена в Огэстеса Фонхоупа!

– Это один из выводка Латтервортов? – спросил сэр Горас. – Да ведь он ей не пара!

– Боже мой, и не говори об этом! Ведь он младший сын и без малейшей надежды на наследство! К тому же еще и поэт.

– Это очень опасно, – согласился сэр Горас. – Может быть, я его видел. Каков он из себя?

– Довольно красивый! – в отчаянии сказала леди Омберсли.

– Как, в стиле лорда Байрона? Он слишком много на себя берет!

– Н-нет. Он такой же белокурый, как и Сесилия, совсем не хромает и, хотя его произведения, написанные белым стихом, очень милы, вряд ли они будут иметь успех. Я хочу сказать, им далеко до поэзии лорда Байрона. Это очень досадно, так как публикации стоят дорого, а расходы несет он… или, скорее, леди Латтерворт, насколько я знаю.

– Я, кажется, вспомнил его, – сказал сэр Горас, подумав. – В прошлом году он был в Брюсселе со Стюартом. Послушай моего совета, выдай дочь за Чарльбери как можно скорее!

– Ну, я так и сделаю, если… сказать по правде, я не смогу, если он ей противен! Ты же видишь, Горас, что пока он лежит больной, я ничего не могу сделать!

Сэр Горас кивнул.

– Тогда она выйдет за поэта.

– Не говори так! Чарльз думает, что будет разумно не ездить туда, где Сесилия может его встретить, вот еще одна причина, по которой мы сейчас живем очень замкнуто. Это чрезвычайно неприятно. Я думаю, было бы намного проще, если бы этот бедняга был низкого происхождения – искатель счастья, купеческий сын или что-нибудь в том же роде! Тогда можно было бы отказать ему от дома и запретить Сесилии общаться с ним на балах без крайней необходимости, и мы бы никогда не встречались с ним в свете. Но Фонхоупов можно встретить везде! Что может быть досаднее! Чарльз терпеть его не может, даже зная, что такой неприятие может оскорбить его семью. Альмерия Латтерворт – одна из моих старинных подруг!

Сэр Горас, которому уже надоел этот разговор, зевнул и лениво произнес.

– Думаю, тебе не о чем беспокоиться. Все Фонхоупы бедны как церковные крысы, скорее всего леди Латтерворт так же мало желает этой свадьбы, как и ты.

– Ничего подобного! – сердито возразила она. – Леди Латтерворт предельно безрассудна, Горас! Огэстес получает все, что пожелает! Она делает такие недвусмысленные намеки… Я не знала, что думать, еще меньше знала, что отвечать. Пришлось сказать, что лорд Чарльбери просил позволения поговорить с Сесилией и что он ей, я думаю, небезразличен! Мне и в голову не могло прийти, что Огэстес столь невоспитан, и посмеет обратиться к Сесилии, не испросив прежде разрешения у Омберсли, а именно это он и сделал!

– Ну, хорошо! – сказал сэр Горас. – Если она так привязана к нему, будет лучше, если вы разрешите ей принимать его. Ведь он ей ровня, а если она захочет выйти замуж за младшего сына без гроша в кармане, что ж, это ее дело.

– Если бы дело касалось Софии, ты бы так не говорил! – заметила его сестра.

– Софи не так глупа.

– Сесилия тоже не глупа! – оскорбленно заявила леди Омберсли. – Если ты видел Огэстеса, то ты не должен удивляться! К нему нельзя не почувствовать расположения! Так было и со мной. Но Чарльз прав, и я с ним полностью согласна, нельзя этого допускать!