Ханна Хауэлл - Клятва рыцаря

— Человек из клана Дугласов. — Кормак не удивился, увидев, что Балфур и Эрик вздрогнули и насторожились.

— Говоришь, из клана Дугласов? У тебя хватит сил рассказать нам всю историю?

— Попытаюсь. Я ухаживал за девушкой, но ее семья решила выдать ее замуж за одного из Дугласов, так как у того было больше земли и денег. Я не мог смириться с этим и, дав волю своему гневу и ревности, во всеуслышание проклинал его, так что, когда через полгода после свадьбы этого человека нашли мертвым с перерезанным горлом, все решили, что это сделал я. Но я не убивал его. Однако у меня не было никаких доказательств невиновности, поэтому мне пришлось бежать. Вот уже два месяца, как я скрываюсь.

— И Дугласы преследуют тебя?

— Не все, а только представители небольшой ветви этого клана. Однако любой из Дугласов относится ко мне недоброжелательно и никто не желает помочь разобраться в этом деле.

— Ты задал мне непростую задачу, парень. То ли поверить тебе, сохранить жизнь и тем самым навлечь гнев могущественного клана Дугласов, то ли оставить тебя умирать или даже выдать Дугласам, хотя, возможно, ты и не виновен. Ты просишь меня рискнуть очень многим, поверив только твоему честному слову.

— Он ни о чем не просит, это я прошу, — вступилась за юношу Элспет. — И ты должен учесть еще одну вещь, которая говорит в его пользу, отец.

— Что ты имеешь в виду?

— С того момента, как я нашла его, он все время старался отослать меня отсюда, предоставив его своей судьбе. Он все время говорил об опасности, которая мне грозит из-за того, что его преследуют.

— Но ты у меня очень упрямая девочка. — Да.

Балфур улыбнулся дочери, затем встал в ногах Кормака.

— Эрик, давай уложим этого несчастного на носилки и отнесем к Молди, чтобы она могла заштопать его.

— Ты уверен, что мы поступаем правильно, Балфур? — спросил Эрик, подходя к Кормаку.

— Не совсем, но разве убийца стал бы отказываться от помощи, заботясь о маленькой глупышке?

— Я не глупышка, — проворчала Элспет, следуя за отцом. Эрик и Балфур обменялись улыбками, затем Эрик сказал:

— Я тоже так думаю, однако молю Бога, чтобы этот парень поскорее выздоровел и покинул Донкойл, пока клан Дугласов не узнал, что мы помогли ему. Конечно, это может показаться трусостью, но…

— Ты прав. Он не из нашего клана и не является ни нашим другом, ни сыном нашего друга. — Балфур посмотрел на Кормака, и они с Эриком уложили его на носилки. — Бог даст, ты поправишься и снова будешь полон сил, парень, но после этого ты должен покинуть нас. Понятно? — спросил он, всматриваясь в бледное, покрытой потом лицо юноши.

— Да, понятно. Я еще не потерял сознания, — ответил Кормак.

— Хорошо. Ты видел богатство, которое я должен охранять. — Балфур бросил взгляд на детей, — Клан Мюрреев немногочислен. Если мы даже призовем всех своих союзников, нас все равно будет слишком мало, поэтому мы не хотим навлечь гнев клана Дугласов на наши головы. — Балфур сделал знак Дональду, чтобы тот закрепил носилки на своей лошади.

— Думаю, что никто, включая самого короля, не смог бы собрать достаточно союзников, чтобы противостоять Дугласам, — заметил Кормак.

— Да, ты заимел очень могущественного врага, парень.

— О, я не сомневаюсь в этом, — прошептал Кормак, теряя сознание.

— Он не умер? — тихо спросила Элспет дрожащим голосом, коснувшись бледной щеки Кормака.

— Нет, моя девочка. — Балфур подхватил дочку на руки и, после того как его братья и Дональд усадили маленьких детей на своих лошадей, взял под уздцы жеребца с закрепленными носилками и направился к Донкойлу. — Бедняга очень ослабел от потери крови, но, я думаю, он скоро поправится, раз у него хватило сил так долго оставаться в сознании и разумно говорить.

— А когда он окрепнет, ты прогонишь его?

— Я должен сделать это. Конечно, можно обнажить меч и встать на защиту твоего раненого парнишки, так как, похоже, с ним поступили несправедливо, однако это обошлось бы нам слишком дорого. Мы можем восстановить против себя даже короля.

— Понимаю. — Элспет обвила худенькими ручками шею отца и поцеловала его в щеку. — Ты должен сделать выбор между всеми нами и этим парнем, о котором, ничего не знаешь. Я тоже думаю, что ему следует идти своей дорогой, так как только он знает, где искать правду, которая даст ему свободу.

Кормак стоял на ступеньках замка Донкойл, когда ему подвели оседланную лошадь. Мюрреи вылечили его и предоставили кров на два месяца, чтобы он восстановил свои силы. Ему очень не хотелось покидать этот замок — и не только потому, что он снова мог наткнуться на Дугласов. Кормак не мог припомнить более приятного и гостеприимного места. Он был дружен со своими братьями, но никогда не чувствовал себя счастливым в своем доме, потому что родители ненавидели друг друга и постоянно ссорились.