Элизабет Вернер - Эгоист

«Между делом»! Ну да, конечно, так же «между делом» должен состояться и брак, союз на всю жизнь, который другим людям обычно представляется как нечто высшее и самое святое! «Неопытный европеец», видимо, вполне разделяет точку зрения своего американского братца.

— Вероятно, вас привели сюда исключительно дела? — не без иронии спросила Джесси. — Насколько я знаю, вы предполагаете в скором времени начать работу в нашей фирме?

— Совершенно верно! Мой брат поставил передо мной обязательное условие.

— Условие? Разве вы не были абсолютно независимым, мистер Зандов? Ах да, я и забыла! По всей вероятности, дело касается наследства моего опекуна?

Укол не остался незамеченным — внезапная вспышка темных глаз Густава выдала его негодование, но, овладев собой, он спокойно ответил:

— Совершенно верно, речь идет о наследстве. Я действительно рисковал бы им в случае отказа. Мой брат мог бы завещать все свое имущество какому-нибудь благотворительному учреждению, если бы я не подчинился его воле.

Джесси не знала, изумляться ей или возмущаться той откровенности, с которой этот человек, которого она знала всего несколько минут, признался, что прибыл сюда исключительно ради денег. И это он говорил ей, девушке, рука и состояние которой тоже предназначались ему! Возмущение взяло верх в Джесси, и она воскликнула:

— А я и не знала до сих пор, что в Германии люди так расчетливы!

— Да, слава Богу, наконец-то и мы стали практичны! — невозмутимо заметил Густав. — Для этого понадобилось немало времени, но теперь мы делаем большие успехи. А вы, кажется, осуждаете нас, мисс Клиффорд?

— Нет, но я знала с совершенно другой стороны ту страну, где родилась моя мать, страну, которую она научила меня любить как свое второе отечество.

-— Конечно, эта страна существует в вашем воображении — она идеальна. Не стану отрицать, что и такая Германия еще существует. Но, в общем, у нас решительно рвут с идеалами. Осталось совсем немного тех, кто еще продолжает верить в них.

— Вот именно поэтому-то эти немногие и должны были бы крепче сплотиться вокруг знамени, которому грозит опасность, и пожертвовать своей кровью и жизнью для его спасения.

Эта фраза прозвучала несколько необычно из уст юной девушки, но, очевидно, была понята Густавом. Его глаза вновь вспыхнули, но на сей раз с нескрываемым удивлением:

— Ах, какая любезность! Цитата из моей статьи! Значит, вы знакомы с моими произведениями?

— Ведь вы пишете для одной из крупнейших газет, — холодно заметила Джесси, — а ее всегда читали в моем родном доме. Но вот именно потому, что я знала вашу статью, меня поражает, как скоро и решительно могли вы порвать все связи с родиной.

— Вы имеете в виду мой контракт с газетой? — уточнил Густав. — Да, правда, это было не так-то легко, но в конце концов там подчинились моему желанию. Будет ли одним журналистом в Германии больше или меньше — уже неважно, и мое перо давно замещено другим, быть может, лучшим.

Джесси сжала губы. Ее раздражала эта нарочитая непонятливость гостя, а еще более возмущало ее то, что он следит за каждым ее жестом и словом. Правда, он старался делать это ненавязчиво и время от времени отводить взгляд, ведя оживленную беседу. Тем не менее у Джесси было такое ощущение, словно Густав Зандов буквально-таки исследовал ее характер, и, теряя обычную сдержанность, она начинала все более горячиться.

— Находясь на родине, я и не предполагал, что имею по ту сторону океана такую внимательную читательницу, — любезно поклонился Густав. — Но раз уж вы отозвались о моих сочинениях так лестно, то я желал бы выслушать и вашу критику. Ранее вы заметили, что любите мою родину как свое второе отечество, и это позволяет мне надеяться на то, что вы испытываете симпатию ко всему, что я защищаю своим пером.

— Но ведь вы отказались от профессии журналиста ради другой, более выгодной! — кинула ему Джесси.

— Да, я уступил силе обстоятельств. Многие меня не одобряют, но, быть может, писатель найдет в ваших глазах больше милости, чем сотрудник торгового дома «Клиффорд и Компания».

— Во всяком случае, я удивляюсь той легкости, с которой один превращается в другого! — возразила девушка, окинув своего собеседника уничтожающим взглядом.

Однако Густав, по-видимому, не собирался так легко сдаваться. Он спокойно выдержал этот взгляд и ответил с юмором, что еще больше возмутило Джесси.

— Как я вижу, вы настроены критически, — произнес он, — но в таком случае я тем более должен прислушаться к вашим доводам. Будьте любезны, мисс Клиффорд, не скрывайте своего мнения обо мне! Я настаиваю на том, чтобы услышать свой приговор.