Мэри Бэлоу - Ухаживая за Джулией

Все ожидали ее решения затаив дыхание.

Это будет так театрально, подумала она. Джулия была уверена, что Дэниел имел в виду именно это собрание, когда высказал мысль, что ей будет нелегко.

– Я выхожу замуж за Дэниела. – Она сказала это так быстро и тихо, что все тетушки вытянули шеи в ее сторону.

– Что она сказала? – спросила тетя Юнис театральным шепотом.

– Что сказала дорогая Джулия? – громко переспросила тетя Милли.

– Джулия оказала мне честь, согласившись стать моей женой, – отчетливо произнес граф.

Комната взорвалась криками, и бедный поверенный должен был несколько минут тщетно покашливать. Джулия не сознавала, сколько в комнате собралось родственников, пока каждый из них не счел своим долгом крепко ее обнять. Только Фредерик держался в стороне с характерной для него в последнее время полуулыбкой на губах.

Тетя Сара поцеловала Джулию в обе щеки.

– Я так рада, Джулия, дорогая, – призналась она. – Я всегда говорила, что собственность должна находиться в одних руках – в руках графа Биконсвуда. Хорошо, что ты тоже понимаешь это. Буду рада принять тебя в мою семью как невестку.

– И мы будем сестрами! – воскликнула Камилла со слезами на глазах. – Я так счастлива, Джулия. И я знаю, ты сделаешь Дэниела счастливым. Лучше, чем кто-то еще.

Мистер Прадхолм продолжал настоятельно кашлять.

Итак, отныне Примроуз-Парк принадлежит Дэниелу, подумала Джулия, усаживаясь на свое место и вновь обращая взор на свои руки. Его рука протянулась и накрыла их. Она повернулась к нему и одарила его улыбкой. Он поменялся местами с дядей Генри, чтобы сесть рядом с ней. Но ведь он собирался отдать ей имение как свадебный подарок. Конечно, это не имеет значения. Она всегда думала бы о нем как об их общем, а не как о своем владении. Но одно то, что он собирался сделать это, согревало ее сердце. Теперь у нее не будет ни малейшего сомнения, что он ее любит и готов жениться на ней вовсе не из-за имения.

Но как она любит его! – подумала Джулия. Она могла бы расплакаться от радости и тут же умереть от унижения, если бы не отвлеклась от своих мыслей и не сосредоточилась на том, что говорил мистер Прадхолм. Он читал дополнительное распоряжение к завещанию дедушки:

– «…Итак, если у тебя есть какие-либо сомнения относительно своего выбора, – читал мистер Прадхолм, чей голос совсем не походил на дедушкин, – сообщи кузену, которого ты выбрала, что ты изменила свое решение. Отошли его восвояси. Примроуз-Парк будет твоим, моя дорогая внучка, если ты не войдешь замуж, и будет принадлежать твоему мужу в случае твоего замужества. Так что видишь, Джуди, выходя замуж, ты обретешь только любовь. Моему поверенному было велено дать тебе два дня для принятия окончательного решения».

Мистер Прадхолм замолчал и взглянул на Джулию. Все затаив дыхание ждали, что последует за этим. Вдруг она осознала, что мертвой хваткой сжимает руку Дэниела.

– Я не собираюсь менять свое решение, – заявила она и взглянула на своего жениха. – Дашь ты его мне как свадебный подарок или нет.

Затем случилось и вовсе непонятное – Гасси и кто-то из дядюшек громко зааплодировали. У Джулии исказилось лицо, и она быстро спрятала его на широком плече Дэниела как раз в тот момент, как у нее вырвалось весьма неэлегантное рыдание. Но это были слезы радости – не только потому, что Дэниел любил ее и они собирались пожениться, но и потому, что дедушка тоже любил ее и сделал ей самый бесценный дар – подарил ей свободу. Но даже при этом было невероятно унизительно рыдать перед всеми родными, хотя она изо всех сил сдерживалась.

И вдруг, в нарушение всех приличий, Дэниел совершил такой неожиданный поступок, что ее слезы высохли как по волшебству. Перед всей семьей и поверенным его покойного дяди он одной рукой обнял ее за плечи, а другой поднял подбородок и поцеловал в губы.

– Дэниел, – зашипела она, пораженная. – Ведь все на нас смотрят. Это ужасно неприлично. Ты никогда не вел себя подобным образом.

– Дай мне время, – нежно улыбнулся он. – У меня хороший учитель – любовь.

И пока Гасси свистел, мистер Прадхолм кашлял, а тетя Милли шмыгала носом, он, вновь нарушив приличия, еще раз крепко ее поцеловал.