Ольга Романовская - За гранью грань

– Проявить ее к вам, миледи? – подчеркнуто вежливо осведомился Соланж. – Нет, если вы хотите… Маленький подарок перед смертью. Рассказывайте, ваше сиятельство, растягивая волосок, вы его длиннее не сделаете.

– Я требую суда, – повысила голос графиня. – Вы не имеете права казнить.

– Полноте, неужели вы хотите позора?

Элиза потупилась и пробормотала:

– Я согласна на изгнание. Клянусь, я не вернусь в Веос. Вы знаете, на моих руках нет королевской крови. Геральт же… Он жив и проживет столько, сколько отмеряно свыше.

– Так почему не развестись, миледи? – выпытывал Соланж. – Зачем становиться вдовой, убивать учителя, наиви… Сколько напрасных трупов ради свободы!

– Он обидел, а затем убил Талию, – стиснув зубы, пробормотала Элиза. – Она моя сестра, единственное существо, которое меня понимало. Благородная, которую выбросили, как шавку, отняли положенное по закону. Дария же… – Графиня бросила на меня быстрый уничижающий взгляд. – Она вмешалась в чужую игру. Не стоило лечить Геральта и тем более в него влюбляться. Он мой и ничей больше, и жизнь его принадлежит только мне.

Она его любит или нет?! Слова графини все окончательно запутали. Не выдержав, спросила и получила ответ:

– Каждый отвечает за свои дела. Тебе это не понять, наиви. Можешь передать Геральту, за другого бы я замуж не вышла, но ни о чем не жалею. С удовольствием бы вновь помогла Талии творить правосудие.

Страшная женщина! Ни капельки раскаяния даже перед лицом смерти.

Элиза пару раз глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, и спросила воды. Вопреки ожиданиям некромант поднес к губам стакан и терпеливо дождался, пока графиня напьется.

– Путы, Соланж. Я не сбегу, – Элиза издала короткий нервный смешок, – отсюда не сбегают, вы знаете. Мы ведь, – она обернулась ко мне, заставив отшатнуться – настолько страшным оказалось в усиленном магическом свете лицо несчастной, обезображенное хладнокровным палачом, – в подвалах Хозяина смерти. Сюда даже его величество боится заглядывать.

– Даже? – иронично поднял бровь Соланж, явно позабавленный репликой графини. – Не в обиду, но он не самый сильный маг Веоса. Между нами, разумеется, хотя кому вы расскажете? Любезная Элиза скоро поднимется на самый верх и спрыгнет с башни. Видите, как я милостив, никакого позора и дополнительных мук, обычное самоубийство. Дария же никто, да простит меня уважаемый сосудик. Кто ей поверит?

Меня передернуло от ласкового интимного прозвища в устах некроманта. Так мог называть только Геральт. Разумеется, возмущаться не стала: не хотелось последовать за Элизой. Слишком хорошо помнила, что недавно вытворял со мной Соланж.

– Я устал, ваше сиятельство. – Некромант демонстративно откинулся на спинку кресла, не на миг не выпуская жертву из виду. – Жду еще минуту, и пеняйте на себя. Юную наиви я избавлю от созерцания допроса. Вы ведь надеялись, что она останется, начнет отвлекать.

По лицу Элизы пробежала тень. Значит, действительно на что-то рассчитывала, тянула время. И графиня начала говорить, монотонно, устало.

Оказалось, Талия – сестра Элизы по отцу. Он нагулял ее от незнатной дворянки, на которой не мог жениться из-за супруги. Та категорически не желала делить мужа с другой, да еще без имени и связей. Дошло до того, что отцу пришлось скрывать рождение дочери и отослать ее подальше, спрятав от жены. К сожалению, мать Талии рано умерла. Родных у нее не осталось, и девочку отдали в пансион при Замке магов, где обучали грамоте и полезным знаниям брошеных детишек. Отец позаботиться о Талии не мог: находился далеко от Веоса, сражался с лангами. И погиб.

Сделав паузу, Элиза метнула на меня гневный взгляд, будто это я убила ее отца.

Эллан учил девочку, готовил в боевые магессы, благо у Талии обнаружился дар. Таких, как она, подростками посылали в тыл врага: потерять не жалко. Этакие самоубийцы. Талия попала в один из таких отрядов. Элиза учила их теории магии: ходила на сносях от Геральта. Тогда же по ауре и родимому пятну признала в Талии сестру. Они начали общаться, графиня даже хотела забрать Талию, но ее опередили.

– Сестра попалась на глаза графу Свейну, – это имя Элиза произнесла с нескрываемой ненавистью. – Он удочерил ее и безнаказанно развлекался. Домашние не могли не знать! И после этого Талия – дрянь?

– Подумаешь, делил с ней ложе! Тоже мне, преступление! – фыркнул Соланж и вкрадчиво посоветовал: – Не врите, Элиза.

Та нервно прикусила губу и неожиданно обратилась ко мне: