Ольга Романовская - За гранью грань

Где же Геральт? Вроде его здесь нет. Наверное, это хорошо, пусть останется на свободе. Странное помещение, в котором оказалась по воле случая, больше напоминало тюремную камеру, чем жилую комнату. Ни окон, ни дверей, только базальтовый гладкий пол и шершавый потолок, словно своды пещеры. С него-то и капала вода, собиралась в узкие желоба и стекала в небольшое углубление в дальнем от меня углу.

Еще в помещении стоял стол. Простой сосновый стол. На нем – ящик. Он небольшой, походил на врачебный, но отчего-то пугал.

Умом понимала – надо скорее высвободиться и бежать. Тут нет дверей, но похититель каким-то образом проник сюда. Порталом? Ничего, соображу и активирую. Я выросла среди магов, к моим услугам была обширная библиотека. Нельзя всю жизнь полагаться только на помощь других, вот и я не стану ждать, пока явится Геральт и спасет меня.

Если не порталом, то через потайной ход.

Оглядела опутавшие меня паутинки. У всего есть слабое место, нужно только его найти. Может, попробовать взглянуть на них так же, как я смотрю на больных?

– Не пытайся, – послышался насмешливый женский голос. – Я постаралась на славу, какая-то наиви не справится. А Геральт далеко, очень далеко.

Вывернув шею, увидела Элизу. Она стояла возле стола и победоносно улыбалась. Тело в длинном, до пола, облегающем платье казалось змеиным. Сходство лишь усиливал серебряный блеск ткани. Распущенные волосы украшала знакомая диадема с медальоном.

– Никто, запомни, никто и никогда не встанет на моем пути, – зловеще пообещала графиня и шагнула ко мне.

Каблучки звонко цокали по плитам. Странно, Элиза не любила женской одежды, а тут облачилась в такой неудобный, пусть и соблазнительный наряд. Он подчеркивал достоинства фигуры: графиня пусть и не могла похвастаться формами, уродилась стройной и тонкой. Невольно закрадывался вопрос: для чего или кого она так вырядилась? В голову приходил один ответ: для мужа. Кто же еще, кроме хозяйки, мог не потревожить защитные чары дома? Ох, не напрасно Геральт говорил о ревности Элизы! Только отчего она держала супруга на расстоянии, почему не желала родить второго ребенка, если так дорожила? Видимо, существует нечто, чего я не знаю. И, боюсь, неприятное.

Острый ноготок графини чиркнул по губам. Элиза с видимым наслаждением повторила действие, нажимая все сильнее и сильнее, пока не брызнула кровь.

– Ты подарила ему силы, маленькая дрянь!

Вскрикнула от хлесткого удара по животу. На миг перехватило дыхание.

Графиня подула на пальчики, с невинной улыбкой поправила перстни и ударила еще раз, теперь по груди. Камни оцарапали кожу, оставили синяки. Никогда бы не подумала, что хрупкая женщина может причинить столько боли! Удары не уступали мужским, Элиза даже пальцы не отбила.

– Отдалась, маленькая потаскушка! – Теперь хлесткая пощечина. – Еще наверняка детишек собралась родить. Так вот, не выйдет, наиви. Все будет так, как хочу я. Откуда ты вообще взялась в Мире воды? Там же одни ланги, пусть бы Геральт развлекал какую-нибудь. Самое то для него!

Пораженная страшной догадкой, облизала соленые от крови губы и хрипло спросила:

– Так это вы пытались убить мужа? Сначала заманили в ловушку в Мире воды, затем приказали отравить.

– Умница! – Элиза погладила по саднящей щеке. – Только ты помешала. Сначала вылечила, затем помогла открыть портал, из когтей смерти вытащила, влюбила. Но ничего, исчезнет маленькая наиви, и Геральт умрет. Давно пора!

– За что вы так его ненавидите? – как могла тянула время.

Стол – это для меня. В ящике наверняка пыточные инструменты.

– За то, что он Свейн, – пожала плечами Элиза. – И за то, что он мой муж.

– Но… Но зачем вы родили сына?

– Женщины иногда слабы, – пожала плечами графиня и придавила каблучком живот. Острый, он едва не прошил кожу, как стилет. – Мне тогда нравились ласки, а Геральт не был врагом. До недавних пор я очень его уважала, ценила. Хороший муж! Редко когда попадется достойная пара. – Она замолчала и погладила обручальное кольцо. – Не лезь в чужие игры, милая! – склонившись надо мной и заставив вскрикнуть от боли, надавив каблуком, посоветовала Элиза. – Темные дела не для светлого ума. Но если хочешь знать, тут не обошлось без Талии. Не поступи с ней четвертый и пятый графы Местрийские так дурно, никому бы не пришлось умирать.

Я окончательно запуталась. Четвертый граф – это отец Геральта, а пятый – сам навсей. Но сын не получает титула, пока жив родитель, значит, предыдущий граф мертв. Тогда как он мог что-то сделать Талии? Геральт говорил, отец удочерил ее, а та сотворила нечто ужасное, навеки закрыв для себя двери дома Свейнов. Однако со слов Элизы выходило иначе.