Ольга Морозова - Агартха

Гораздо разумнее было остановиться и переждать снегопад, но мужчина почему-то не хотел этого делать. Он боялся заснуть и навеки стать частью этого снежного безумия, растворившись в нём без остатка. Пока он двигался, он чувствовал, что жив, и в глубине души понимал, что пока он в силах переставлять ноги, духу гор его не одолеть. Но всё же он был человеком, и запас прочности у него не был бесконечным. Тогда он, не в силах справиться с усталостью многочасового перехода, снял с плеч рюкзак, вытащил примус и решил вскипятить чай.

Он разжёг огонь и поставил на него небольшую алюминиевую кастрюльку, в которую нагрёб немного снега. Когда вода закипела, он всыпал заварку и выключил примус.

Чай немного согрел внутренности, а по всему телу разлилось приятное тепло. Мужчина начал клевать носом, отяжелевшие веки сами собой наползали на глаза, и поднять их не было никаких сил. Он знал, что нельзя спать, что это губительно для него, но не мог сопротивляться. Уже засыпая, его угасающее сознание послало последний импульс в мозг, разбудивший вялую мысль, что дух гор всё-таки одержал победу…

Но мужчину это уже не волновало. Им овладели апатия и безразличие ко всем тайнам этого мира, вместе взятым. Он скорее не понял, а ощутил, что самое главное в жизни – это покой. Покой и безмятежность. Он достиг их, чего ещё желать? Что за нелепую цель он поставил перед собой, и зачем ему эта непонятная страна? Что он хочет там увидеть? Для чего она ему? Разве она даст такой покой и такую безмятежность, в которой он пребывает сейчас? Нет, конечно, нет. По той простой причине, что его нынешнее состояние и есть наивысшая точка покоя, полная остановка, абсолютный ноль. Никакого движения, ничего, просто белый цвет, разлитый по пространству. Он сейчас в колыбели мира, в его начальной точке, он сам и есть эта точка, и снег, и ветер, и безупречный белый цвет…

Фигуру мужчины, сидящего на рюкзаке, почти полностью занесло снегом. Он выглядел словно холмик на ровной, как стол, местности. Но снег равномерно сыпался, не думая прекращаться, и казалось, что скоро холмик сровняется с землёй, не оставляя шанса человеку, погребённому под ним, увидеть когда-либо солнечный свет.

Когда мужчина уснул, в снежной пелене наметилась размытая серая точка, похожая на причудливого спрута. Но постепенно точка росла, пока не превратилась в отчётливую человеческую фигуру. Фигура замерла в некотором отдалении от замерзающего путника и стала молча созерцать. Это был старик с белой бородой и волосами; такими белыми, что они едва были заметны на снежном фоне. Рядом со стариком выкристаллизовалась собака с белой шерстью и голубыми глазами. Старик и собака молча смотрели на человека, не пытаясь окликнуть или подойти поближе.

Но вдруг, словно учуяв что-то ей одной ведомое, собака завыла, подняв вверх острую морду. Протяжный вой заполнил всё пространство вокруг, отдаваясь многократным эхом и усиливая сам себя. От этого звука холмик, пару часов назад бывший мужчиной, имевшим определённые намерения, зашатался, и из снега показалась голова, а затем и плечи человека.

Собака прекратила выть и подошла к мужчине, пытаясь заглянуть прямо в глаза. Он протянул руку, чтобы погладить её, но она отпрыгнула и оскалила зубы.

Мужчина поднял глаза и заметил старика. Тот стоял неподвижно, опираясь на посох, и не сводил глаз с мужчины. Мужчина улыбнулся и бросился к старику. Тот жестом остановил его и знаками велел следовать за ним. Сердце у мужчины забилось – то ли от страха, то ли от радости, и он, забыв про рюкзак и примус, двинулся вслед за стариком. Тот шёл впереди, легко и непринуждённо, словно всё вокруг не усыпано снегом.

Мужчина едва поспевал за ним. Старик не оглядывался, и мужчине приходилось туго. Но он вдруг отчётливо понял, что это и есть его последняя надежда, и что он просто обязан идти за стариком, куда бы тот его ни завёл.

Старик выглядел очень уверенно и со всей очевидностью знал, куда именно они идут. Мужчина снова потерял чувство времени. Просто теперь он пытался не упустить из виду прямую спину и хвост, идущие впереди и не ведающие усталости. Мужчина же, сначала шагавший довольно бодро, совершенно выбился из сил. Каждый шаг давался ему с большим трудом, он хрипло дышал и поминутно хватался за горло, будто ему не доставало воздуха.

В конце концов он упал и попытался закричать, в отчаянии вытянув руки в сторону удалявшейся фигуры. Но старик не обернулся. Не обернулась и собака, мерно вышагивающая рядом со своим странным хозяином.