Ольга Морозова - Агартха

И вот сейчас, лёжа на кровати в странной комнате чужого мира, Арсений вспоминал Веру. Он вспомнил её тело, одетое только в кремовое нижнее бельё, и распущенные волосы, щекотавшие ему шею, когда Вера наклонялась, чтобы его поцеловать, вспомнил вкус её губ, пахнувших шоколадом и коньяком, и у него закружилась голова. Он представил, как Вера поле ужина подходит к нему и закрывает ладонями глаза, а потом начинает нежно целовать затылок, одновременно спуская ему рубашку и продолжая целовать спину. Он обнимает её, и сбрасывает с плеча бретельку бюстгальтера. Вера тихо смеётся и садится к нему на колени. Он целует ей грудь, подолгу держа во рту сосок и гладя её по животу.

Потом Вера расстёгивает ему брюки и осёдлывает. Он давно готов, и со страстным стоном она принимает его в своё лоно, вращая полными ягодицами. Потом темп её движения ускоряется, она тяжело дышит, и Арсений расслабляется, подёргивая мышцами ног. Вера закатывает глаза, волосы её слиплись от пота, и она убирает их со лба рукой. Им хорошо.

Вера слезает с него, и они идут в ванную. Через десять минут они возвращается оттуда голые, напевая хором бравурную мелодию. В такие минуты Арсений чувствует себя полностью счастливым.

Воспоминания убаюкивают Арсения, и он засыпает, надеясь, что Вера не покинет его сон.

Целую неделю жду. Жду и жду, когда он позвонит. Это ужасно, бесчеловечно! Он словно забыл о моём существовании. Так больше не может продолжаться. Надо на что-то решиться. Иногда мне кажется, что ожидание – самая бесполезная штука на свете. Так можно вообще упустить жизнь. Сейчас не война, кажется. Это тогда ожидание было оправдано и даже необходимо. Неизвестность выводит меня из себя, она пожирает меня, будто монстр. Так недолго и с ума сойти. Сама не пойму, отчего я так волнуюсь? Что на этом Арсении, свет клином сошёлся? Но ничего не могу с собой поделать, я словно на иголках. Завтра зайду к нему домой. Звонить не буду, иначе он спрячется или не откроет дверь. Просто зайду без предупреждения. Вечерами он всегда дома. Во всяком случае, так было до его дурацкой экспедиции. По крайней мере, если он там не один, я сразу увижу. Предпочитаю знать всё и сразу, чем жить глупыми надеждами.

Сегодня была у Арсения. Он оказался дома и сразу открыл мне дверь. Конечно, он не ожидал меня увидеть, но обрадовался. Это было отчётливо видно. Мы прошли в кухню, и он напоил меня чаем. Я нарочно не говорила с ним об экспедиции и о его депрессии. Сказала, что просто пришла проведать его, потому что соскучилась. Он сделал понимающее лицо, как будто так и надо. Потом я спросила, нет ли у него выпить, и он налил себе и мне по рюмочке коньяка. Мы поболтали ни о чём, но он не проявил ко мне никакого интереса. Как к женщине, я имею ввиду. Это, конечно, странно, учитывая, что мы так долго не виделись. По-моему, он всё же не в себе… в таких случаях говорят, будто подменили. Очень подходящая фраза к данному конкретному случаю, считаю: подменили. Но я, собственно, не об этом хотела сказать.

Так вот, выпили мы коньяк и закусили шоколадом. Мне всегда безумно нравилось это сочетание вкусов, и Арсению это было известно. И тут произошло чудо, иначе не назовёшь. Арсений вдруг пристально посмотрел на меня, глаза его загорелись, он подошёл ко мне и положил руки на плечи… Мы поцеловались. Совсем как раньше. А потом занялись любовью. Тоже как раньше… Я была просто счастлива! Боже! Всё вернулось! Я напрасно подозревала моего Арсения во всех смертных грехах! Всё же я слишком категорична…

Хотя ложка дёгтя оказалась и в этой бочке мёда. Я хотела остаться на ночь, всё же Арсений мой жених, но он был категорически против. Сказал, что ему нужно время, чтобы привыкнуть. Да, да, так и сказал! Время, чтобы привыкнуть! К чему, спрашивается? Ко мне, что ли? Неужели он так отвык, что теперь необходимо заново привыкать? Короче, без загадок не обошлось…

Его экспедиция не даёт мне покоя, признаться. Надо бы побольше разузнать про эту страну и про местность, которую Арсений имел неосторожность посетить. Завтра зайду в библиотеку.

Посетила библиотеку. Да уж! – как говаривал небезызвестный Киса Воробьянинов. По всему выходит, что Агартха в одной стороне, а Арсений был в другой. Что за наваждение? Хотя Арсений имел собственную теорию о местонахождении этой пресловутой страны. Ладно, какая мне-то разница? Алтай так Алтай. И вот что я, с позволения сказать, вычитала: оказывается, там в горах есть некие пещеры. Местные жители боятся к ним даже приближаться. Вообще доходят до определённого места и дальше ни ногой. Они считают, что там обитают духи гор, которые очень неблагосклонны к людям. Якобы никто из ушедших туда не вернулся обратно. Но, естественно, возле этих пещер (а их там великое множество) постоянно трутся любители адреналина. Ясное дело, Арсений тоже из их числа.