Лита Марсон - Ледяная ведьма

Мне же предстояло узнать, что такое жизнь в настоящей семье, а к этому я была не готова. Даже когда была запущена программа социальной адаптации, во мне крепла уверенность, что меня никто не захочет взять. Видимо, я недооценила людскую жадность. Но первая встреча с моей новой «семейкой» была весьма поучительной.

Когда мы зашли в квартиру и прошли на кухню, там уже собрались все члены семьи. Близнецы сидели на коленях у папы и активно поедали ужин. Маркус с Лилиан сидели на скамейке у окна и делали вид, что читают газету. Правда, тогда я еще не знала, как их всех зовут, но мама меня быстро познакомила с остальными.

Папа был высоким плотным мужчиной с темными волосами и седыми висками, он почти всегда выглядел усталым, так как много времени проводил на работе. Мое появление в семье его обрадовало из-за полученного государственного пособия. Выполнять обязанности отца у него не было ни сил, ни времени, ни желания. Своих родных детей он любил, меня принимал как желанную гостью, но редко общался и с ними, и со мной, предпочитая редкие свободные минутки проводить наедине с женой. Когда он смотрел на нее, в его синих глазах ярко светилась любовь.

К сожалению, ее ответный взгляд был неизменно холодным и равнодушным. Странно, что только я это замечала. У мамы были длинные черные волосы и очень темные глаза, она тоже была очень высокой и при этом очень стройной, даже худощавой. Она редко ругалась, еще реже кричала на нас, внешне она была воплощением заботы и образцом матери. Но только внешне, что происходило внутри за этой ледяной маской, никто не знал.

Близнецы были очень похожи на папу, как и Лилиан. Все трое были темноволосые и синеглазые, плотного телосложения, а с годами обещали вырасти довольно высокими. Лили с 12 лет начала следить за фигурой и мечтала как можно скорее стать взрослой, чтобы носить длинные платья, пользоваться косметикой и поражать каждого своей красотой. Но пока она была маленькой нескладной девчонкой, ошибочно уверенной в том, что весь мир вращается вокруг нее.

Маркус внешне отличался от остальных родственников и был копией матери – очень черные волосы, очень темные глаза, довольно узкое лицо и стройное тело, в котором сила сочеталась с изяществом. Даже в 16 лет он выглядел привлекательным, и было очевидно, что он вырастет по-настоящему красивым мужчиной. Но его красота меня мало волновала, так как с первых слов, которыми он меня встретил, я поняла, что он станет моим врагом.

– Мама, – начал Марк с недовольной гримасой, – зачем ты привела к нам эту.... ммм… девочку?

– Это ваша новая сестра Карен, – голос мамы оставался спокойным и ровным почти в любой ситуации. – Я же говорила, что подписала нашу семью на программу социальной адаптации. Сегодня я была в приюте и выбрала для нас нового члена семьи, благодаря которому мы будем получать хорошее пособие и многие государственные льготы. Надеюсь, скоро вы сможете полюбить ее как родную сестричку.

– А я был против этого, если ты помнишь, и предупреждал, что будет, если ты не прислушаешься к нашему мнению, – в голосе брата прозвучала скрытая угроза, но маму это ничуть не смутило.

– Я уверена, что когда вы узнаете ее поближе, то обязательно полюбите. В приюте мне про нее рассказали много хорошего.

– Мамочка, нельзя быть такой доверчивой, – в разговор вступила Лилиан. – Они тебе сказали бы что угодно, лишь бы ты забрали у них очередного подростка, которого иначе было бы некуда пристроить. Мне она не нравится! Думаю, что Марку тоже, верно?

– Ты права, милая. Только ты моя сестра, а эта ворона Кар-Карен нам чужая.

– Отличное ты ей придумал прозвище!

– Нельзя так называть свою новую сестру! – в разговор вступил отец. – Пусть она нам не родная, но теперь она тоже член семьи. Ваша мама поступила правильно, ведь это принесет нам неплохой доход каждый месяц.

Вокруг меня разгорелся спор на повышенных тонах, каждый пытался доказать, что его точка зрения единственная правильная, а остальные ошибаются, но меня это мало волновало. Мне было скучно. Стоя у дверей, я с легкой тоской вспоминала свой приют и мечтала вернуться туда. По крайней мере, в последние месяцы там царили тишина и покой.

Никогда бы не подумала, что из-за какого-то пособия люди способны ТАК орать… Когда шум вокруг меня достиг пика, мне это надоело. Взяв в руки табуретку, я с силой швырнула ее в пустой угол кухни. Когда изумленные родственники замолкли и повернулись ко мне, я тихо сказала: