Наталья Самсонова - Жена по жребию

– Герцогиня Армин Данкварт, графиня ди-Ларрон, с поручением от Горта Ландорда, – коротко произнесла оборотень. И хмыкнула от того, как забавно это прозвучало. Герцогиня с поручением от торговца.

Стражник осторожно подвинулся в сторону. Он старательно берег тепло, и Армин его прекрасно понимала.

За дверьми было теплее. Камни древней постройки дышали холодом, но в противовес им откуда-то шел теплый воздушный поток.

– Жуть, да мам? Как в ужастике, – выдохнул ребенок. – Не бойся. Если на нас выскочит Дракула, я тебя защищу.

– Какие ты интересные фильмы смотрел, пока мама не видела, – вздохнула Армин. – С тобой, котенок, я ничего не боюсь.

Прямой коридор привел к узкой двери. И Армин поразилась, насколько тонким было дверное полотно. На стук отозвались не сразу.

– Кто там? Войдите.

Все стены квадратного кабинета были завешены часами. Большими и маленькими, механическими и магическими. С маятниками и без. Все они были выставлены на разное время, отчего тикали вразнобой. Армин на мгновение ошеломили эти звуки.

– Сандор Архам, градоправитель Дан-Мельтима, – из-за стола поднялся внушительный крепкий мужчина. Его черные волосы обильно тронула седина, а левая рука оканчивалась культей.

– Герцогиня Армин Данкварт, графиня ди-Ларрон, мой сын, Роуэн ди-Ларрон, граф-бастард.

– Неожиданно, – крякнул старик. – И что привело Вас в управу, миледи? Вы ведь не добрались еще до крепости.

– Горт Ландорд шлет поклон, – легко улыбнулась герцогиня и, не дожидаясь приглашения, села в глубокое, мягкое кресло.

Роуэн немедленно забрался матери на колени и заинтересовался потертостями на подлокотниках. Дети любят расковыривать небольшие дырочки до по-настоящему катастрофических размеров.

– С Вами? – поразился градоправитель и окинул герцогиню иным взглядом.

– Со мной, отчего нет?

Господин Архам достал из ящика своего огромного, криво стоящего стола удивительно изящный амулет.

– Клянусь, что являюсь Сандором Архамом, градоправителем Дан-Мельтима.

Амулет полыхнул нежно-синим. Армин расстегнула пуговички верхней одежды и, продемонстрировав край кружевной рубахи, достала пухлый конверт.

– Свидетельствую, что конверт доставлен в целости и сохранности, – тщательно осмотрев бумагу и принюхавшись к тонкому, чуть горчащему аромату духов герцогини, произнес градоправитель.

Увидев, как человек принюхивается к конверту, Армин немного смутилась. Но доверить настолько важную посылку сундукам она не могла. Наконец, Архам вскрыл письмо и вытащил кипу тонких листов, поверх которых была костяная снежинка. Коснувшись амулетом тонкой пластинки, градоправитель довольно произнес:

– Воот, теперь у Усача в расходной книге баланс списался.

– Любопытный способ, – Армин наклонила голову, – у моего графства есть доход. Я смогу использовать свой банковский счет? Через управу?

– Не любите банк?

– Мне есть, за что их не любить, – усмехнулась оборотень. И, ссадив ребенка с колен, поднялась, – я приду позже. Не сегодня.

Градоправитель выглядел так, словно хотел о чем-то попросить, и оборотень вопросительно вскинула бровь.

– Могу ли я просить Вас об услуге?

– В ближайшее время я в Столицу не собираюсь, – вежливо отозвалась Армин, – так что, если Вы хотите передать письмо господину Ландорду, ничем не могу помочь.

Градоправитель расхохотался и, утерев слезы, произнес:

– Тут мы как-нибудь сами. Молодуха сидит, видали? Уже сутки, а там дети. Ей в крепость надо, белый зверь разрушил ее дом, а супруг еще раньше погиб. Таких, как она, ставят на довольство у Владыки Перевала. Там дом, общий. Сыты будут и при деле. А почтовая карета еще через два дня пойдет. Замерзнут ведь. Али заболеют.

– Места в санях достаточно, – вздохнула герцогиня. – Отчего у родственников не остановилась?

– Не приняли, – скривился градоправитель, – побоялись, что зверь и их настигнет. Так возьмете? А то, боюсь, она вот-вот пешком пойдет. Бабы от отчаяния на разные глупости горазды.

– Возьму, конечно.

– До свидания, – дисциплинировано произнес Роуэн. И переспросил маму: – А надо прощаться, если я не здоровался?

– Надо, пацан, надо. Но и здороваться не забывай, чай не век за материной юбкой ходить будешь.

В пустом и холодном холле немного сменилась диспозиция. Молодая женщина стояла, удерживая ребенка одной рукой. Второй она прижимала к груди какой-то узелок.

– Госпожа! – воскликнула женщина, – госпожа, подождите! Прошу Вас, позвольте поехать с вами. Вот, у меня тут есть, немного. Жемчуг в серебре, красивый, не сомневайтесь, – она отчаянно всхлипнула, понимая, что ее грошовые украшения не нужны сильной красивой леди.