Наталья Самсонова - Жена по жребию

Армин не единый раз расспросила торговца. И даже сорвалась в истерический припадок – вечер перед свадьбой оборотень представляла себе иначе. Но тот вечер был. И сейчас она понимала: именно там, на крохотной кухоньке, под мерный треск пламени в печурке, она стала герцогиней. Стала ею в тот момент, когда торговец с Перевала доверил ей вырученные деньги, долю своих работников, ждущих среди снегов. Роуэн спал на лавке, укрытый теплой курткой Горта. А Армин слушала и запоминала, отпечатывала в памяти накрепко.

Оборотень не заметила, как уснула. И только резкая смена запаха заставила ее открыть глаза. Сани остановились перед высокими воротами.

– Вы прекрасны во сне, миледи, – виконт Лозедин улыбнулся и пришпорил лошадь.

– Неимоверно, – буркнула Армин и погладила сына по плечу, – просыпайся, котенок.

– Ма-ам, можно я не пойду в садик?

– Можно, – засмеялась оборотень. Сын от удивления проснулся и тут же все вспомнил. Проверил своих бельчат. – Почему они спят?

– Привыкают к тебе, – улыбнулась Армин.

– Да?

– Да, потом будут понимать тебя, как дрессированные собачки.

– Тогда пусть спят, – ребенок погладил бельчат самыми кончиками пальцев. Мальчик боялся навредить крошечным зверькам.

Армин потянулась, села немного повыше и осмотрелась. Дан-Мельтим был невероятно, захватывающе необычен и красив. Сейчас сани двигались по центральной улице, широкой, такой чтобы места хватило разъехаться двум возкам. И оставалось пространство для пешеходов. Дома были преимущественно трехэтажными. Время от времени попадались здания, чьи верхние этажи соединялись коваными мостиками.

– Это если две семьи живут рядышком, вот так объединяются, – лорд Лозедин гарцевал рядом с неспешно двигающимися санями.

– Мам, чем так вкусно пахнет?

– Вареньем, – улыбнулась Армин и тут же нахмурилась, – не поздновато для варенья?

– Зимние плоды, – Лозедин пожал плечами и едва не соскользнул в снег, – я не слишком разбираюсь в этом.

– Давно Вы живете в герцогстве?

– С рождения, но много времени провел в Столице, – очаровательно улыбнулся Джареф Лозедин.

Армин вскинула брови и довольно неопределенно хмыкнула. Она провела в России почти восемь лет, не так и много, на самом деле. И то в достаточной мере изучила традиции и мелкие особенности. Знала, что и где в пределах своего микрорайона. Она жила и выживала. Как может человек, живущий всю жизнь на одном месте, не знать, чем живут люди?

– Мне нужно в Управу.

– Мы как раз сейчас к ней подъедем, – Лозедин чуть плутовато улыбнулся, – Вам не обязательно туда идти. Я готов взять на себя любой ваш груз.

– Благодарю, лорд Лозедин, но такие вещи я не доверю никому, кроме себя, – Армин отвернулась, не желая больше участвовать в разговоре.

Дан-Мельтим жил своей жизнью. Вот дородный пекарь с широкой окладистой бородой, перевязанной белым платком, вышел на крыльцо. И выпустил на волю сдобный запах свежей выпечки. Ему махнула рукой женщина из кондитерской лавки, крикнула на всю улицу, что готова партия его любимых шоколадных конфет. Где-то залаяла псинка, и вспорхнула стайка краснопузых птичек.

Роуэн вертел головой, с восторгом наблюдая, как тощий пес тащит украденный бумажный кулек, из которого вереницей по снегу тянутся колбаски. Как смешно семенит за ним приземистый, круглый мужичок. И как следом за ними спешит его высокая и худая супруга. Пес бросил пакет и, подхватив выскользнувшие колбаски, скрылся в переулке.

– Собачка покушает, да мам?

– Да, сынок, – Армин и сама повеселилась, наблюдая, как семейная пара пытается спасти свое имущество.

– Ах ты ж, зверев сын! Говорила тебе, ишаку ледащему, не ставь покупки наземь! Следи в оба!

– Ах ты, трещотка! А сама-то?!

Семья осталась далеко позади, и Роуэн, зажимавший себе рот, чтобы не смеяться, убрал руки и звонко расхохотался. Сани остановились перед высоким зданием. Ратуша была похожа на высокую, в четыре этажа, квадратную башню. Верхушку здания венчали четыре балкончика, по сторонам света. С саней видны были только два. Войти в Ратушу можно было через широкие, приветливо распахнутые двери низкой пристройки.

Армин легко выскочила из саней и вытащила вытянувшего руки сына. Поежилась, после теплоты мехового полога немного морозило.

– Идем, – герцогиня протянула сыну руку, и тот радостно ухватил мать.

В пустой гулкой пристройке стояло несколько лавок. На одной из них устроилась молодая женщина, на руках она держала маленького ребенка, закутанного в несколько шалей и платков. К ее боку прижимался ребенок постарше. За ними, в трех шагах стоял закутанный по самые брови стражник. Армин направилась к нему.