Nero Sun - Джинн. Книга вторая

Он лежал на полу. В лампе было, так же как и всегда. Как будто не было никакого присутствия в ней огня. По едва ощутимому туману света, который проходил через носик лампы, можно было понять, что сейчас день. Видимо она как-то сместилась или это змея толкнула её своим грешным телом. Джинн поднялся и уставился на это видение. Как ни странно оно было самым реальным из всех бытующих. Измученный взгляд не мог оторваться от него.

– Я выберусь отсюда. Обещаю себе.

Мираддин стоял в зале суда, что состоялся вскоре после происшествия в Алжире (о том отдельная история). В десятке свидетелей находились джины, и ангелы что смотрели на него. Во главе суда сидел старец с длинной седой бородой за спиной у него были белые крылья. Рядом с ним сидели несколько мужчин и женщин и у всех них были одинаковые белые крылья и одежды. На месте обвиняющего, сидел Иблис. Он так же внимательно следил за происходящим, спокойно откинувшись на спинку стула. Он не нарушал правила приличия и ничего не говорил. Рядом с ним стояло его несколько приближенных. В зале стоял тихий гул шепота и приглушенных голосов. Они больше обсуждали свои дела. Судья стукнул молотком, и все притихли.

– Итог такой, – провозгласил он. – За все свои грехи ты должен выдержать пост. Не используя порочного колдовства. Грядущий пост рамазан для этого подходит. Молись по всем правилам Корана. Вспомни каждый свой грех и попроси у всевышнего прощения в своих молитвах.

Мираддин молча слушал судью и не поднимал взгляда, он знал что будет примерно нечто подобное. Очередное испытание. Никто из этих всевышних не являлся богом, а того он сам никогда не видел. Даже Иблис был более подобен богу, чем любой в этом зале. По оглашению приговора Джинн посмотрел на демона. Иблис встретил его взглядом и, выждав паузу, на его немой вопрос сказал.

– Ты свободен, – Мираддин вздрогнул от этой фразы. Это было не заметно, но все внутри заставило замереть. Он не верил. Иблис его так просто не отпустит. Но Иблис ничего больше не сказал. Лишь по его губам скользнула едва заметная ухмылка. Потом он отвлекся, на что-то сказавшего ему советника приближенного. Мираддин шел по улице, плавившейся от солнечного потока жары. Интересно видит ли Иблис будущее или импровизирует в достижении цели. Ну что же, даже если видит, будущее можно изменить и теперь у него в жизни есть этот отрезок времени. Времени свободы. А до рамазана еще есть несколько недель.

Джинн решил начать с начала и вернулся в прошлое. Туда, где впервые встретил Аданнаю – что танцевала на празднике. В тот же самый день. Теперь-то все должно быть хорошо. Он свободен и никому нет до него дела. Они встретились при других обстоятельствах.

Аданная несла в дом воду из колодца. И он попросил у неё питьё так же, как это было когда – то в далеком детстве при их первой встрече. Она вспомнила, как он подошел к ней – маленькой девочке, еще много лет назад. Но тогда он ушел от неё, а сейчас остался. Аданная подумала о том, что это её судьба и влюбилась в него с первого взгляда. Это читалось в её восхищенном взгляде, но Джинн увидел в ней существенную разницу с той Аданнаей, которая погибнув, отдала за него жизнь. Что и случилось в теперь уже прошедшем будущем. В ней больше не было того что ему в ней так нравилось и он решил подождать до того момента, пока оно появится с течением обстоятельств.

Прошел почти месяц с тех пор, как он поселился в доме красавицы. Её дядя часто сдавал комнату, и это не составило проблем. Сводным сестрам Аданнаи он очень понравился, но Джинн никого к себе не пускал. Так же он строго следовал правилам, и они быстро смирились с его холодом. Теплом же он относился только к ней, но на вид это не показывал.

Её дядя оказался довольно интересным собеседником, и они часто вечерами сидели у кальяна, беседуя обо всем. У Мираддина за всю жизнь было только две большие проблемы, как он сам говорил. Первая – это та, что у него нет свободы. И вторая – его все воспринимали как мальчишку двадцати пяти лет, хотя он прожил уже не один век. Всегда, где бы он ни был, и с кем бы ни говорил. Все всегда имели привычку перебивать и ставили свой опыт выше всего, что он мог бы сказать. Поначалу Джинн боролся с этим, но спорить не любил. По этому, он просто внимательно слушал любой треп, а потом выводил себе выгоду или просто поступал по своему, кивая с понимающим видом. Он старался игнорировать людские порывы тщеславия и эгоизма в беседах. Эти же замечательные черты он обнаружил в дяде Аданнаи.