Анастасия Королёва - Затворница

– Так бы сразу и сказали… – она замялась, не зная, как обратиться ко мне. Потом решила, что лесть лишней не будет, и расплылась в «приветливой» улыбке, – льдэра. Проходите, я вас молоком угощу, пока староста занят. У него гости… важные.

Слова «гости» и «важные» она произнесла с паузой, словно не была в этом уверена. Вот только войти в дом я не успела, хоть и приняла приглашение хозяйки. В дверях показался седой мужчина в длинном бордовом плаще и надменно кашлянул:

– Позвольте?

Голос его был скрипучим, как несмазанная дверь в моей комнате.

Тётка Дили подскочила на месте и тут же шарахнулась в сторону, словно её ветром сдуло. Да и я посторонилась, почувствовав какой-то странный холод.

Мужчина вышел, за ним показался ещё один, но тот был гораздо моложе. Высокий, подтянутый, улыбчивый, правда, добродушие его мне показалось фальшивым, потому что чёрные глаза смотрели по сторонам цепко, подмечая каждую деталь, и вовсе не улыбались.

Старик бросил на меня равнодушный взгляд, а вот тот, что шёл за ним, остановился. Осмотрел с головы до ног, отчего я вспыхнула против воли, и учтиво поклонился, хотя его учтивость больше напоминала издёвку:

– Вам помочь, льдэра?

Парень не сомневался, выбирая обращение, словно знал, кто стоит перед ним.

Трусливое желание отчаянно затрясти головой подавила и, придав лицу недовольный вид, коротко махнула клюкой:

– Помоги, коль вызвался, – и подала ему сморщенную руку. Правда, немедленно об этом пожалела, потому что мужчина не побрезговал прикоснуться к старухе и тут же ухватил мою ладонь своей огромной лапищей.

Я было дёрнулась назад, но не тут-то было – он держал крепко. И улыбался при этом, заглядывая мне в лицо.

Тётка Дили, смотря на это представление округлившимися глазами, икнула, да так громко, что седовласый старик остановился и нетерпеливо прикрикнул:

– Долго ещё ждать тебя, Алекс?

Мои хрупкие старческие пальцы в мощной мужской руке хрустнули – этот самый Алекс сдавил их так, что я всерьёз забеспокоилась, не переломит ли. Но на вопрос старика он ответил вполне дружелюбно, даже с каким-то необъяснимым весельем, будто его хозяин не поторапливает, а предлагает пойти пропустить по одной-другой кружечке сидра:

– Конечно, льдэр, сейчас только помогу этой немощной женщине в дом зайти и сразу догоню вас.

«Немощной женщине» в его исполнении тоже было похоже на искусное издевательство.

И тут я присмотрелась к нему пристальнее: мужчина как мужчина, можно даже сказать парень. Обычный. Разве что взгляд всё такой же пугающий, каким он показался мне несколько мгновений назад. И улыбка – холодная, приклеенная будто.

Льдэр недовольно фыркнул, но одёргивать зарвавшегося слугу не стал, отчего моё недоумение только увеличилось.

Алекс помог мне подняться по ступеням, при этом я чувствовала, как его взгляд прожигает в моём затылке дырку, и как только я переступила порог, он отвесил шутливый поклон и сбежал. Сразу же затерявшись в толпе селян.

А я всё стояла и смотрела ему вслед, сама не понимая, отчего на сердце так неспокойно. Да и дальше бы стояла, если бы тётка Дили не напомнила о том, зачем я сюда, собственно, явилась:

– Кхм-кхм, вы к старосте-то пойдёте, льдэра?

Кивнула, прикусила губу по привычке и отвернулась от распахнутой двери.

Староста встретил меня всё в том же «кабинете». Хотя эту каморку, отделённую от горницы цветастой ширмой, кабинетом назвать ой как сложно. Но очень давно, когда в моей жизни всё было просто и понятно, староста Зарий решил, что для статуса ему положен кабинет, а раз положен – значит, будет.

Отец тогда очень долго потешался над ним, но Зарий решение своё не изменил, даже поставил стол в углу – самый настоящий, дорогой, из красного дерева, с мощными резными ножками и шкафчиком, что закрывался на ключ. Ключ этот, к слову, теперь всегда висит у него на шее, чтобы никто не вздумал взломать его «сокровищницу», где лежат очень ценные бумаги.

Насколько мне известно, ценность этих бумаг настолько велика, что отец смеялся в десять раз громче, когда узнал ещё и про шкафчик с ключом.

Вот и сейчас сквозь распахнутый ворот белой рубахи был виден чёрный шнурок, на котором болтался маленький ключик размером с мой мизинец.

– Кто там пожаловал? – когда я вошла, намеренно постукивая клюкой по деревянному полу, застеленному плетёными ковриками ручной работы, староста внимательно изучал какие-то бумаги.

– Льдэра к нам пожаловала, – заискивающим голосом начала Дили. Я стояла молча, пряча улыбку в уголках губ. Слишком много воспоминаний связано с этим домом, с этой деревней, с этими местами. Воспоминания, которые я пыталась похоронить в себе. Но не вышло.