Розалинда Шторм - Усмири зверя

Хотела возразить, но наткнулась на предупреждающий взгляд отца.

– Все верно, – не сумев сдержать скорбной улыбки, сказала я. – Мы можем идти.

Жрец кивнул напоследок барону и, поманив меня за собой, вышел. Я на мгновение остановилась, безотчетно потянулась к отцу, но тот лишь смерил недовольным взглядом, да махнул рукой велев убираться.

Надежда, родившаяся так внезапно, умерла в страшных муках. Я с трудом сдержала слезы, но все равно гордо подняла голову.

– Прощайте, отец. Будьте счастливы.

И, не дожидаясь от него ответных слов, вышла за дверь.

Жрец стоял чуть поодаль, ждал, но не смотрел на меня. Однако услышав, что хлопнула дверь, пошел дальше. Я с печалью оглядывала знакомую с детства обстановку. Каждая мелочь напоминала о счастливых моментах, проведенных в стенах Черных Дубрав.

Вот за этой нишей мне так нравилось прятаться в детстве от всех, мечтать, представляя себя сказочной королевной, за которой обязательно приедет принц. А на этом окне я сидела по ночам, когда все спали, и до рези в глазах всматривалась в темноту. Казалось, луна разговаривала со мной, посылала волны любви, будто мать. По этим коридорам и лестницам я бегала с сестрой, радуясь каждому новому дню.

До парадной двери оставалось всего ничего, когда услышала душераздирающий крик:

– Мисс Виола!!!

Я резко развернулась на каблуках и тут же попала в объятья нянюшки.

– Кошечка, моя! – старушка плакала навзрыд, заливая одежду слезами. – И тебя отдал, продал ирод окаянный!

Я на миг закрыла глаза, не давая слезам воли, и отодвинулась от нянюшки.

– Мне нужно идти, родная, – говорила ей, ощущая, как с каждым произнесенным словом боль в груди становилась лишь сильнее. – Все будет хорошо, нянюшка. Ты мне веришь?

Старушка подняла заплаканное лицо.

– Только на то и надеюсь, кошечка моя. Что присмотрит за тобой Всесветлая, не даст в обиду.

Я нашла в себе силы улыбнуться.

– Прощай, нянюшка, если получится передать весточку, передам.

Старушка всхлипнула и отодвинулась, освобождая путь.

– Надеюсь, больше никто не захочет попрощаться? – спросил жрец.

– Нет, – глухо ответила ему. – Больше никто.

– Тогда нет нужды оставаться здесь.

Снаружи ожидали еще двое жрецов, явно рангом поменьше, чем Мифил. Они вначале поклонились старшему и только потом обратили внимание на меня. Я смутилась и отвела глаза, но все равно успела заметить, как были похожи жрецы. Словно братья-близнецы: древние, сухопарые, лысые. Неужели все служители богов одинаково стары? Или, что более вероятно, за ворота храма выпускали только таких: немощных, никому не нужных. Возможно, и я когда-нибудь вернусь сюда в облике древней старухи.

С грустью посмотрела вдаль, мысленно задаваясь вопросом о том, что меня ожидает.

– Пойдем, – приказал Мифил. – Время не ждет.

У жрецов не было ни экипажа, ни лошадей, они шли пешком. Но наш путь закончился быстро, прямо у ворот первого храма, выстроенного по приказу отца в рощице недалеко от Черных Дубрав. Однако я все равно успела продрогнуть на ветру в легком бальном платье.

Первым вошел Мифил, следом велели переступить порог и мне, замыкали процессию другие жрецы.

– Хочешь ли ты поговорить с богами? – спросил старший. – Попросить о чем-то?

Я пожала плечами, хотела отказаться, но в последний момент передумала. Подошла к статуе Всесветлой и встала перед ней на колени. Закрыла глаза и зашептала, вкладывая в слова душу:

– Мне ничего не нужно, но прошу, Всесветлая, помоги сестре. Защити ее от беды, укрой от плохих людей, дай счастье.

Воздух самую малость потеплел, а в голове раздался тихий голос.

– Пусть будет так, дитя.

На глазах все же выступили слезы, но то были слезы радости. Богиня услышала, она поможет той, кого я любила больше всех на свете.

Мысленно поблагодарив Всесветлую, поднялась с колен.

– Я готова, жрец, – обратилась к Мифилу.

– Что ж, осталось лишь одно.

Он подошел ближе, всматриваясь мне в лицо.

– Боги должны сделать выбор.

Я задрожала, в груди похолодело от дурного предчувствия.

– Отпусти руку в Чашу, – велел жрец. – Дай сущностям попробовать твой вкус.

Он подтолкнул меня к Чаше, в которой тут же взметнулось божественное пламя. Я невольно попятилась, прячась от жара, но была вынуждена вернуться.

– Сунь руку в огонь, иначе мне придется помочь тебе.

Я обернулась, надеясь получить поддержку, но увидела лишь черные гипнотические глаза.