Илана Ветрова - Я – Виджая

– Я живу в деревне и пошла погулять в горы, собрать цветов, – как и положено скромной девушке, проговорила я.

– Но поблизости нет ни одной деревни. Это очень дикое место, – он снова взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Кажется, я нарушила их покой и безмятежность – в бездонной черноте вспыхивали алчные искры.

– Я не знаю, кажется, я заблудилась, – растерянно оглянувшись, прошептала я. – Мне показалось, что слышу рык леопарда, и побежала, а теперь не знаю, как вернуться домой, – еще раз растерянно хлопнула ресницами.

Аскет сжал челюсти и отвернулся.

– Иди вдоль ручья, выйдешь на жилье. Там тебе подскажут где деревня. Уходи, – процедил он сквозь зубы.

– Спасибо, – прошелестела я, с интересом рассматривая напрягшиеся плечи и широко расставленные ноги, будто он всеми силами хотел удержать себя на месте. Ягодицы четче обозначились под тканью.

Немного подумав, как поступить дальше, я опустилась на колени, зачерпнула воды, отпила.

– Ты еще здесь? – он повернулся как раз в тот момент, когда ткань, соскользнув с плеча, поплыла, увлекаемая водой, а я оказалась по пояс обнажена.

Когда девочка открыла глаза, то мы увидели склонившиеся лица: уже знакомые – мужское и женское, и еще неизвестные – пожилой женщины и девочки.

Кроха не заплакала по своему обыкновению, а с интересом рассматривала новых людей. Любопытно было и мне.

Девочке на вид минуло дождей пять или шесть. Она была миниатюрной копией женщины, только глаза казались более темными. Она потянулась к нам и осторожно погладила по щеке пальцем. Малышка не растерялась и крепко за него ухватилась. Кажется, она радовалась. На голове пожилой женщины возвышалось удивительно белое, мягкое облако. Такими же волнистыми, только темными, были и волосы мужчины. Даже глаза оказались одинаковыми – красивого удлиненного разреза и зеленые, как свежая трава.

Они рассматривали нас и переговаривались, а девочка, довольная, что ее больше ничто не ограничивает, дрыгала пухлыми ножками.

– Они спрашивают, на кого ты похожа, – беловолосый мужчина возник за спиной старшей девочки. Малышка отпустила палец сестры и потянулась к Индре, как к старому знакомому. Он улыбнулся в длинные усы и положил руку на голову синеглазой девочки.

– Вика! – она продолжала еще что-то говорить, но что, я не понимала.

– Я подумал, тебе будет приятно носить свое имя, – проговорил Индра. А малышка еще активнее засучила ножками и потянулась к Богу Громовержцу. Она даже силилась улыбнуться – имя ей понравилось.

Взрослые улыбались и переводили взгляд с младшей девочки на старшую.

Потом мама – это слово всплыло само – что-то произнесла, и все засуетились.

Вика – теперь мы знали, как нас зовут – настороженно за ними наблюдала, тем более, что Индра снова исчез.

Вскоре молодая женщина подошла, подняла нас и понесла. Мы оказались в небольшой светлой комнатке, в коричневой, пахнущей травами воде.

Малышка сначала испугалась и хотела зареветь, но я постаралась передать ей свои радость и удовольствие. Это, конечно, не владения Самудра, но, тем не менее, купание было приятным. Нам лили воду на животик, обтирали голову. Мне очень хотелось расслабиться и позволить теплым струям ласкать тело, но девочка шлепала руками и ногами и веселилась, когда брызги долетали до взрослых.

Вода…

***

Мы одновременно потянулись за уплывающей тканью. Я поскользнулась на камнях и ухватилась за отшельника, увлекая его в воду. Каким-то образом аскет успел извернуться, и я оказалась лежащей на нем, а он – на острых камнях. Нас омывало ледяной водой, сковывая руки и ноги. Мои волосы намокли и опутали его шею, так, что мы не могли отделиться друг от друга.

Я пыталась встать, но руки не слушались, оскальзывались на камнях, и раз за разом я падала на своего спасителя. Замерзшие соски терлись о его грудь. Было необычно и приятно, и я совсем не старалась это прекратить, тем более, что чувствовала желание отшельника продолжать. Я заглянула ему в лицо и встретила взгляд изголодавшегося мужчины. Потянулась к губам, но он резко встал и, подхватив меня на руки, вынес на берег. Затем сдернул с меня остатки одежды и сильно, но бережно стал растирать все тело – от пальцев ног до плеч и шеи.

Кожа разгоралась под его руками, но, иногда касаясь холодной повязки на узких бедрах, снова покрывалась мурашками озноба. Я взглянула ему в лицо – губы все еще оставались синими. Тогда, не отводя взгляд, неуверенно начала развязывать узел. Аскет меня не останавливал, только глаза потемнели еще больше и крылья носа напряглись, придавая вид приготовившегося к броску хищника.