Илана Ветрова - Я – Виджая

***

Я стояла перед троном Стража Восточных небес. Все живое замерло в ожидании его гнева, только озеро подернулось рябью, и лотосы поспешно сворачивали тонкие лепестки.

– Я тебя отправил только прервать аскезу, а не ублажать смертного! – глаза резануло от ослепительной вспышки. – Почему не ушла немедленно после того, как достигла цели? – будто сквозь меня прошел громовой раскат.

Сестры и гандхарвы отшатнулись, но магический дар внутри меня не позволял склонить голову, и я продолжала стоять на месте, несмотря на то, что трава вокруг превратилась в пепел.

– В плотских утехах быстро растрачивается достигнутое духовное совершенство. Я старалась как лучше, чтобы вы дольше о нем не услышали, мой Царь.

– Не пытайся меня одурачить, апсара, – рябь на озере превратилась в опасные волны. – Ты готова была остаться с ним в нижнем мире, – по стайке сестер пробежал недоверчивый ропот. Бывали случаи, когда, влюбившись, апсара оставалась со смертным, но это скорее исключения – нам нравилось в царстве Индры. Нравилось петь, танцевать, носить красивые украшения и пить медовую воду. Даже если, выполняя поручения царя, апсаре случалось забеременеть, она подкидывала ребенка на воспитание брахманкам, а сама возвращалась в Сваргу. – Что бы ты там делала? Ждала его с войны и рожала детей? – не желая еще больше гневить властелина, я молчала. – Как же мне с тобой поступить? – Индра нахмурил высокий лоб и разгладил длинную прядь. – С одной стороны, ты справилась с заданием и достойна награды, а с другой – проявила слабость к смертному и заслуживаешь наказание.

Сестры опасливо подошли ближе, чтобы расслышать какая судьба меня ожидает и одновременно оставаться вне досягаемости гнева господина.

– Подойди, не бойся, – позвал меня Индра.

– Мне нечего бояться. Если я достойна наказания, то приму его, – я откинула голову и подошла к трону.

– Это твоя награда, – грудь придавило тяжелое золотое ожерелье, и вокруг меня заплясали отбрасываемые камнями кровавые отблески, а по поляне пронесся восхищенный вздох. Металл холодил кожу, вызывая воспоминания о теплых прикосновениях Торила. Как бы я хотела оставить все украшения и лететь к нему легкой и счастливой. Наверное, что-то изменилось в моем лице, потому что, словно в ответ на эти мысли, Индра продолжил: – А в наказание тебе запрещается принимать участие в развлечениях сестер. Тебе нельзя видеться ни с гандхарвами, ни с попавшими сюда с поля брани. Ты свободна, но только в пределах моего царства и в обществе других апсар, – он выжидательно сверлил меня взглядом.

Я смиренно поклонилась и удалилась. Под раскидистые кедры, подальше от всех. После встречи с Торилом во мне что-то изменилось – раньше я не роптала против запрета на участие в веселых игрищах. Я и без этого была полностью счастлива, гуляя по лесу и купаясь в водопадах. Но сейчас, узнав в объятиях смертного, что радость и удовольствие могут дарить не только танцы и пение, во мне рос протест на решение Индры. Нет, мне не нужны были музыканты и все смертные вместе взятые, но запрет помешает встретить Торила. Ведь он обещал, что придет за мной. А я ему верила, ему нельзя было не верить. Что же, подожду, и если он не появится, то начну искать сама.

Время летело. Слабенькая пухлощекая кроха сначала начала ползать, потом сидеть, а следом и пошла. Вика бегала, не разбирая дороги и собирала все углы. Порой, я в последний момент удерживала ее, чтобы она не разбила свой маленький и любопытный носик. Мама и бабушка следили за ней в четыре глаза, но все равно Вика умудрялась устроить переполох: то, карабкаясь на подоконник, роняла горшок с цветком и сидела усыпанная землей и с зелеными листьями на голове; то, раскидывала в купальне голубоватый порошок и пачкала все, до чего могла дотянуться. Вытащила черную пасту, которой натирают обувь, и вымазалась с ног до головы, а потом громко ревела, когда отмывали.

Папа мало бывал дома и все время баловал любимых дочек то красивыми нарядами, то игрушками. Воспитанием занимались мама и бабушка, уж они-то держали сестричек в строгости.

Летнее тепло сменилось дождями, а они – белой крупой и морозами. На улице щипало нос и щеки, но как весело было лететь на санках с горки, падать в хрусткие сугробы и щуриться на сверкающие ледяные кристаллы, блеском напоминающие украшения апсар.

В этом мире есть своя красота, только ее надо понять и принять. Потихоньку я привыкала и полюбила новую семью. Вика меня чувствовала и говорила, что у нее есть невидимая подружка, которая учит танцевать. Танцевать нравилось нам обеим и, едва заслышав музыку, мы с удовольствием предавались любимому занятию. Не отставала от нас и Ирина. Правда, стало немного скучно, после того, как сестра начала где-то пропадать днем, а, появившись дома, с серьезным видом садилась за стол и что-то делала с листами бумаги. Когда же Вика донимала просьбами поиграть, то Ирина сердилась и жаловалась маме.