София Эс - Сердце ведьмы даром

Вот и сегодня, обсуждая второй час современное состояние и перспективы регионарной анестезии, я не узнала ровным счётом ничего нового. Ни-че-го.

Два часа жизни просто впустую!

Жалкое зрелище и крайне неэффективный способ познания бытия.

После общих вопросов хирургии была сдвоенная лекция по кардиохирургии. Ее нам читал мелкий, сморщенный и ужасно вредный профессор Глэдимс. По своей вредности он, как мне кажется, превосходил всех ведьм вместе взятых. И нос у него был длинный, тонкий, крючкообразный, такой в каждую щель от любопытства залезет и в каждую деталь обязательно дотошно сунется.

– Давайте вспомним, что мы знаем о кардиоплегии, – голос у профессора при всей его ничтожной фигуре был под стать носу – весьма выдающийся и хорошо поставленный. – Ответит нам… Ответит нам… Госпожа Эстес?

Наша отличница и первая красавица потока гордо и независимо поднялась с первого ряда, отставила ножку в черных лаковых туфлях в сторону и ярко-красными губами отчеканила:

– Кардиоплегией мы называем комплексные меры по защите миокарда в период основного этапа кардиохирургического вмешательства.

Профессор одобрительно кивнул, повелительным движением руки разрешил Эстес вернуться на место и задал следующий расстрельный вопрос:

– Какие практические меры следует соблюдать при проведении кардиоплегии? Рату?

На третьем ряду поднялась Клаисса Рату, рыжая, что солнце на закате, девушка, отчаянно стеснительная и профессора Глэдимса опасающаяся до заикания. По крайне мере, именно этим закончился на первом курсе ее экзамен по общей хирургии, который мы сдавали все тому же Глэдимсу.

– После того, как пережали аорту… – с тихой обреченностью начала отвечать Клаисса…

– Мы Вас не слышим, Рату. Найдите в себе силы говорить громче и чётче!

До этого момента свободно прохаживающийся по аудитории профессор вдруг подошёл в плотную к девушке и замер ровно напротив нее.

Ой, бедняга Клаисса…

– П-пппосле того, к-кааак пппережали аорту, н-нннеобходимо обождать не-не… некоторое… время прежде, чем начинать к-кккардиоплегию.

– Некоторое время, студентка Рату, это сколько?

– Н-нннууу… от пары минут и… больше… – неуверенно произнесла Клаисса.

– И как же Вы поймёте, что выждали достаточно? – профессор не насмехался в открытую, но его голос был полон ядовитого сарказма.

– Эммм… – слегка краснея, одногруппница растерянно пожала плечами.

– Плохо, госпожа Рату, крайне плохо. Совершенно забыли первый курс наших занятий. К следующей встрече Вы подготовите доклад по теме кардиоплегии и истории ее применения в современном мире.

Клаисса понятливо кивнула и, наконец-то, убралась подальше от прямого давящего профессорского взгляда.

– Стэр! – Я оторвалась от листания конспекта. – Продолжите ответ студентки Рату.

Свезло же мне сегодня…

Я поднялась неспеша и начала методично рапортовать, ничего хорошего от своего ответа в общем-то не ожидая.

Отпустил бы без дополнительного задания зануда Глэдимс, а то ещё отхвачу доклад или эссе, а мне и без того покой только снится: после учебы иду на работу в библиотеку, а потом на очередное ночное дежурство в медкорпусе, за него я двойную оплату получаю.

– Пережали аорту, ждём, пока не опорожнится сердце, только после этого переходим к кардиоплегии. Следим за тем, чтобы притекающей по легочным и другим венам крови не было в сердце, а, значит, контролируем дренирование левого предсердия и при необходимости эвакуируем кровь, используя аппаратный отсос или магически выстроенные каналы. Обязательное условие – содержание сердца в состоянии равномерного охлаждения, обеспечиваем это либо собственными силами, либо сторонними материалами, например, посредством его обкладывания кашицеобразным льдом или орошения капельным методом.

– Для чего нужны все эти трепыхания? – очередная проверка на вшивость.

– Нам важно остановить деятельность сердца, обратимо "парализовав" электромеханическую активность миокарда и создав обескровленное, "сухое" операционное поле, либо искусственно через введение в систему коронарных сосудов спецрастворов, либо благодаря магическому воздействию, и все для того, чтобы минимизировать риски ишемического и реперфузионного повреждения миокарда во время основного этапа операции.

– А зачем вообще прибегать к асистолии?

– Нууу… Эммм…

– Нууу… Эммм… – коверкая мою речь, передразнил меня профессор. – Отвечайте на поставленный вопрос, студентка Стэр!