Лесса Каури - Золушка вне закона

Ее голос дрогнул. Широкими шагами Синих гор мастер подошел к возлюбленной и, обняв ее за голову, притянул к себе. Виньо глухо разрыдалась, уткнувшись лицом в его дорожный камзол.

– Ты… это… – бормотал гном, смущенно целуя рыжую макушку, – поговори с Вительей, покайся. За нас всех прощения попроси! Хорошо бы, конечно, Кипиш объявился и все ей объяснил, но на этого… – он по-гномьи сказал веское слово, от которого у Виньо загорелись кончики ушей, – надежи никакой! И, слышь, не изводи себя! Я скоро вернусь, и уже летом мы поженимся!

Виньо подняла на него заплаканные глаза.

– Вернись, – прошептала она, – мне без тебя ни под землей, ни на поверхности жизни не будет!

– Люблю тебя, глупая, – пробурчал Йожевиж, косясь на Яго и стремительно краснея.

Рю Воронн вышел на крыльцо, давая им проститься. Собираясь покинуть Вишенрог ради очередной опасной дороги, он прислушивался к себе в ожидании тревоги и тоски, но не находил их. Выбор оказался очевиден, просто отсрочен. Время – то, что нужно ему и Вите, чтобы осознать и пережить случившееся между ними, сделать верные выводы и вновь шагнуть навстречу друг другу.

Йожевиж встал рядом. Дернул плечом на тихий плач за захлопнувшейся дверью. Попытался пояснить:

– Впервые без меня остается с тех пор, как… А! – махнул рукой и принялся спускаться по лестнице.

Яго двинулся следом. Его лицо на миг озарилось недоброй улыбкой. Мама тоже оставалась в его доме лишь с Ируной и Тито. Но если Атрон решит заявиться и предъявить права на жену, его ждет большой-большой сюрприз. Точнее, два маленьких!..

Отойдя от окна, шут остановился рядом с королем. Спросил с явным сочувствием:

– Хэй, братец, скажи-ка мне, чего я не знаю?

Король смотрел на него, но будто сквозь. Этот взгляд был очень и очень далеко, и Дрюня дорого бы отдал, лишь бы увидеть те тайные картины, что полнили глаза закадычного друга чем-то, весьма похожим на сердечную боль.

В кабинет заглянул запыхавшийся королевский секретарь.

– Ваше величество, архимагистр Никорин просила передать, что на внутренней дворцовой площади наблюдается изменение магического фона, говорящее о скором открытии портала. Вам надо быть там, чтобы встретить делегацию гномов!

Редьярд поднялся, по-собачьи тряхнул широкими плечами, спросил сердито:

– Сейчас идти?

– Хорошо бы, – мягко улыбнулся Грошек, – свита уже там.

– Скройся! – приказал король, и Ян тут же исчез, тщательно прикрыв дверь.

Его величество посмотрел на Дрюню. Нехорошо так посмотрел. Болезненно. И спросил:

– Как ты думаешь, за что ОНА прокляла Кая?

Шут едва не отшатнулся, изумленный вопросом.

– Да вроде дело известное, – пробормотал он, – ты ее бросил, ведьму эту, и женился на другой.

Редьярд, тяжело вздохнув, едва заметно качнул головой.

– Нет, братец, – сказал он, – на самом деле не за это… А за то, что я отобрал у нее ребенка.

И с тоской взглянул в распахнутое окно.

– Ребенка? – изумился Дрюня. Лицо его озарилось пониманием. – И этот ребенок – Яго?

– Яго, – тихо согласился его величество. – Ягорай… Наш сын.

– Ваш?!.. – воскликнул шут. – Пресвятые тапочки!

– Время, говоришь, лечит? – невесело усмехнулся король, направляясь к двери. – Идем встречать наших очень дорогих гостей, а то ведь обидятся…

– Рэд… – жалобно позвал Дрюня.

Его величество резко вскинул руку. Блеснули массивные перстни, унизавшие пальцы.

– Оставь свои вопросы, шут! – грубо сказал он и уже мягче добавил: – Оставь до вечера. А потом напьемся до демоненков в глазах, и я тебе все выложу. Авось, на душе полегчает!

Послушно шагая за королем, Дрюня размышлял о том, что не время лечит душу, а такая банальная вещь, как простое человеческое участие.