Алекс Рауз - Твои Тьма и Свет

Она помнила, как в последнем отчаянном порыве, собирая крупицы покидающего её дара, направила его к Стражу. Как рассыпался он, и из-за его смерти началось Слияние Миров. То страшное Слияние, готовое погубить все разумные миры во Вселенной. Тот ужас, который безуспешно пытался запустить Газарт…

Получил ли он силу, о которой так мечтал?

Эрин надеялась никогда не узнать ответа на этот вопрос, как и не встретить больше самого некроманта.

Слияние, запущенное её руками, остановилось само. Был ли это план или божественное вмешательство, ей не узнать ответов. Но порталы, открывшиеся в соседний мир, тоже остались на её совести.

За прошедшую неделю Рид проронил едва ли десяток слов, обращённых к ней лично. А все слова, сказанные им раньше, до убийства Стража… Тот нежный тон, тот преданный взгляд, такая искренняя любовь и жертвенность, выплывшая на поверхность в последнем отчаянном жесте… Всё это растворилось, растаяло в воздухе как невесомый летний ветерок, будто и не было никогда реальным. Мимолётной секунды, когда пали все стены, когда он был её, а она – его, будто не существовало. Плод больной фантазии, который отныне не позволит Эрин жить как прежде.

Тёплые слова и безумная надежда ещё бились в сердце, когда Рид вывел испуганную девушку из горящей таверны и заговорил. Но привычный ледяной тон мага, который едва сдерживал свою ярость, мигом вернул Эрин в реальность. Груз собственных деяний лавиной рухнул на её хрупкий внутренний мир, память не замедлила освежить всё, что происходило в те проклятые дни, когда она отдала контроль над своим телом неведомой силе. Как спокойно и хладнокровно убивала людей, в поисках виновника бойни на королевском балу.

Она – убийца.

Эта новая сторона её бытия тоже не оставит жизнь прежней. Сколько человек она погубила, пока была «жнецом»? Сколько невинных жизней оборвались во время Слияния, запустившегося по её вине? Тонкие струи бесполезных девчачьих слёз рассекали лицо каждый раз, когда Рид оставлял её одну. Смириться, пережить это? Невозможно. Эрин ощущала себя монстром, не достойным не только Рида, но даже нового глотка воздуха. И винить мага в его злобе и молчании просто не могла. В глубине души она была согласна обречь себя на ещё большие муки, лишь бы отменить, отыграть назад всё случившееся.

Проклятие… Ведь она знала, её предупреждали! Но дурацкая юношеская самоуверенность не позволила взглянуть на мир взвешенно, отринуть глупые мечты о магии. И ей никогда не расплатиться за собственные ошибки.

Груз вины окончательно раздавил Эрин. Не имея ни малейшей поддержки со стороны, ей снова приходилось справляться самой. И эту войну в голове она упорно проигрывала.

Весть о том, что она должна оставаться запертой в собственном замке на долгие годы, если не на всю жизнь, принесла небольшое облегчение. Монстр будет навеки отлучён от мира, в глаза которого более не способен взглянуть. Как кстати, что мать и сестра уже были предусмотрительно отправлены Ларосом подальше от Авелора. И прежде оживлённый, вечно суетливый замок Дорс Веленов вымер, став её могильной плитой. Эрин лишь молча кивала.

Первую неделю графиня не покидала своей комнаты и никого не пускала внутрь, плотно задёрнув шторы на окне. Еду слуги оставляли утром под дверью, не рискуя тревожить хозяйку. Вечером находили там же, нетронутой. Ночи проходили в кошмарах, страшных видениях той, другой жизни. Дни – в отрывочном сне и полном опустошении.

На вторую неделю Эрин начала есть. Добровольно уморить себя голодом не было основным планом, и, после долгой передышки, желудок потребовал своё. Слёзы кончились днём раньше.

В начале пятнадцатого дня заключения графиня впервые вышла из комнаты. Непривычный свет резанул высохшие глаза. Она заставила себя дойти до сада и пробыть там не менее часа, после чего почти бегом ринулась назад в тихий мрак своих покоев. Но подсознание получило столь необходимый ему глоток живого мира, забурлило и больше не успокаивалось. Все самоубийственные желания испарились как дурной сон.

На следующий день Эрин рывком распахнула шторы и вернулась в реальность.

Да, она убийца. Да, она никогда не получит отпущения своих грехов. Да, она не сможет смириться.

И нет, она обязана это пережить. Смерть не спасёт чужие загубленные жизни. А живая Эрин ещё может быть полезной. Сложить руки и перестать бороться – не её путь.

В первую очередь Эрин сделала то, чего так истово боялась последние две недели – проверила, сколько силы чужеродной стихии в ней осталось. Вернуть сознание в собственное тело было настолько сложно, что процесс закрытия канала стихии контролю не поддавался. За время, прошедшее с тех пор, она ни разу не обращалась к магии, и казалось, будто полностью её лишилась.