Олли Вингет - #После Огня

– Я перед Юли в долгу, если она хочет лететь, то… что ж, я буду за ней следить.

Юли тонко взвизгнула и в мгновение ока повисла у Крылатого на шее. Ее ноги не касались пола, из-за чего она казалась маленькой и невесомой, а Лин выглядел совсем уж долговязым.

Алиса замерла, разглядывая их, и сама удивилась, как спокойно продолжало биться сердце. Даже в годы их детской дружбы ей были неприятны подружки Лина, которые висли на нем, восторженно хихикая, – но сейчас Крылатая не чувствовала почти ничего, кроме легкой грусти, похожей на прохладный ветерок.

– Коль отвечаешь, голубчик, так иди помогай ей собраться. – Фета подошла к внучке, которая уже отпустила парня и теперь смотрела на бабушку лучистыми серыми глазами с медными крапинками.

– Бабушка, спасибо… – только и сумела произнести она.

– Не меня благодари, и не ее, – Фета кивнула на Алису. – И даже окаянного этого не благодари.

С этими словами старуха подняла руку и кривым пальцем легонько ткнула в край багрового круга на нежной девичьей груди, что виднелся из-под распахнутого ворота рубашки.

– Отца благодари. Это он тебя спас, себя предал, братьев предал, а тебя спас.

С лица девушки медленно сошла улыбка: Юли вдруг поняла, что бабушка с ней прощается.

– И мать благодари. Она себя не пожалела, а тебе подарила жизнь, – прибавила Фета, не скрывая дрожи в голосе. – И куда бы ты ни летела, помни и благодари их.

Девочка судорожно кивнула и порывисто обняла старуху, утыкаясь лицом в ее сухое плечо. Фета провела ладонью по узкой спине, ощутив два бугорка, в которых теперь спали крылья, и прижала к себе внучку, желая вдохнуть запах волос, в первый раз запыленных, опаленных солнцем, а после мягко ее отстранила.

– Иди, девка. Нет у нас времени. Иди.

Юли послушно выскользнула из комнаты, Лин последовал за ней, но в последнюю секунду Фета цепко схватила его за рукав.

– Не убережешь ее, Крылатый, так и знай: где бы я ни была, где бы ты ни был, отыщу и душу вырву, понял?

Пугающее серебро заполнило глаза старухи, парень замер от ужаса, что в миг накрыл его. Но через мгновение морок рассеялся, и Фета вытолкала Крылатого за дверь.

– Это было лишним, – заметила Алиса. – Он хороший человек, можно его не запугивать. Если уж пообещал, то слово сдержит.

– Лишнее, не лишнее, а пусть будет. – Фета помолчала. – Скоро в путь, Жрица, но ты меня послушай еще чуток. Слишком уж на силу Юли не рассчитывайте. Сок ее, конечно, напитал, но чтобы от смерти спасти кого… Не выйдет это у нее. Чтобы вытащить паренька, она всю жизнь пила силу из медальонов. И то чуть не ушла…

Алиса внимательно слушала старуху, перебирая оранжевый мех на спинке вылезшего из-под стула Чарли. У лисенка был заспанный вид, он терся лбом о ее ладонь и слабо урчал.

– Вот долетите, ты уж попроси у Алана своего веточку. Одну-единственную живую веточку. Юли от нее напитается, вот тогда обучение и завершится. Вот тогда она Лекарем и станет.

Крылатая легонько щелкнула Чарли по носу, улыбнулась и засунула руку во внутренний карман. Пальцы сразу нащупали тонкую палочку.

– Вот такую? – спросила она, с наслаждением наблюдая, как округлились глаза старухи.

Протянув руки, Фета засеменила к девушке через всю комнату, слепо натыкаясь на предметы, а когда ее дрожащие пальцы прикоснулись к нежной древесине, старуха не смогла сдержать стон. Низкий, животный, он поднялся из самого нутра, царапая горло, чтобы сорваться с губ.

Алиса отшатнулась, но Фета схватила ее запястье, притянула к себе и, напевая что-то чуть слышно, склонилась над тонкой веточкой. Крылатая замерла, стараясь не дышать и не думать даже, чтобы не разозлить старуху.

Скривленными старческой немощью пальцами Фета ощупывала каждую мельчайшую шероховатость на нежной коре, обдувала крепкие зеленые почки, слегка дотрагиваясь до них с немыслимым трепетом. Казалось, будто мать отыскала свое любимое, давно утерянное дитя и теперь боится навредить ему руками, которые забыли уже, как дарить ласку.

Наконец Фета сумела совладать с собой, она осторожно провела пальцем по ветви в последний раз и подняла на Алису сверкающие глаза.

– Ох, спасибо тебе, Жрица, ох, потешила.

Старуха словно бы распрямилась, вытянулась вверх. Нещадная ломота в колене, изводившая ее, успокаивалась, из ног уходила тяжесть, глаза снова стали различать предметы четко, и даже дыхание, по-старчески тяжелое еще мгновение назад, вновь обрело легкость.

– Я рада… – улыбнулась Алиса. – Ты выхаживала Лина, ты растила нас всех. У Города не будет другого шанса отплатить тебе за все добро. Я бы отдала тебе ветвь, но сама понимаешь, это для Юли.