ЛенаФуксия - Сворованное счастье

– … видите ли, у меня их три, – услышала я голос родителя.

– Меня интересует Ваша. – Голос говорившего, без сомнений, принадлежал Чёрной бороде. Значит, всё-таки доехал со своим желанием…

– Я им всем дал свою фамилию, так что они все мои. Может, вы опишите её внешность?

– Это затруднительно, но при встрече, несомненно, я её узнаю. Вы можете их пригласить?

– Видите ли, супруга с дочерями отъехала в город, а Тильда… Она всё время где-то бегает.

– Ладно. Тогда сделаем так… – последовала пауза. – Завтра получите приглашение, там все будет написано.

Донесся звук отодвигаемого кресла: посетитель встал и, громко топая, вышел из кабинета. Послышались семенящие шажки отца, который поспешил за гостем.

Я выбралась из своего наблюдательного пункта, но догнала их только во дворе, когда Черная борода уже уселся на огромного вороного коня и поскакал прочь из замка.

Отец замер, проводив всадника полным подобострастного восхищения взглядом.

– Пап, кто это был? – спросила я, подбежав к нему.

– О-о, деточка, это наш шанс! – Родитель возвел глаза к небу и многозначительно поднял вверх указательный палец.

– Шанс на что?

– На все, девочка, на все!

Он приобнял меня одной рукой за плечи и развернул в сторону входа в дом, но не успели мы сделать и двух шагов, как во двор влетела пролетка с матушкой и сестрами.

Не дожидаясь, пока пролетка остановится, а слуги откроют дверь и выставят подножку, матушка выпорхнула во двор и коршуном накинулась на отца:

– Ириан, кто это был?

– Ты о ком, милая? – невинно спросил папа.

– Как о ком? А то не понял!

Она схватила его под руку и повела в замок. Я, держась чуть в отдалении, пошла за ними.

Матушка энергично увлекала отца в их спальню. Мне ничего не оставалось делать, кроме как нажать на неприметную розочку в декоре стены и прошмыгнуть в открывшийся ход.

Да уж, этим лазом я никогда не пользовалась. Тут оказалось очень грязно, а на стенах висела пыльная паутина. Зато здесь обнаружился глазок, и я смогла не только слышать о чем говорили мои родственники, но и видеть их. Успела вовремя! Они как раз вошли и, закрывая за собой дверь, отец что-то шепнул на ухо жене. Она взвизгнула и тут же прикусила свой кулачок.

– Вот это да! – На лице выражение безграничного восторга.

– Да. – Папа придал лицу многозначительное выражение. – Только он хочет… – Он что-то снова шепнул ей на ухо.

– Да ты что?! Ну ты же не сказал? Что ты сказал?

Отец вложил руку между пуговицами домашнего костюма и величественно провозгласил:

– Я дал свою фамилию трем девочкам, и все они мои дочери!

– О, дорогой! – Матушка кинулась к нему на шею. – Ты совершенно прав! Нельзя давать преимущество кому-то одному из детей. – Она отпустила объятия и взяла отца под руку. – Хотя, согласись, Элиния старшая, и её нужно в первую очередь выдать замуж.

– Ты абсолютно права. Именно так я и подумал. И он согласился с моей позицией. Во всяком случае, обещал прислать приглашение…

Отец, поддерживаемый под руку супругой, открыл дверь, и они покинули спальню.

Что ж, кое-что прояснилось…

Похоже, нас ждут непредвиденные значительные расходы. Я отправилась в комнату своей старой ключницы.

***

– Что у вас там сегодня за переполох? – спросила Климента, едва я переступила порог.

– К нам приезжал Черная борода?

– Кто?! – Старушенция аж приподнялась в своем кресле.

– Чёрная борода – хозяин гавани. Разве ты не знаешь, кто это?

– Конечно я знаю его. Но что он здесь забыл? Принесла нелегкая. Его нужно обходить дальней дорогой, а он сам пожаловал. Произошло что-то, чего я не знаю? Зачем он приезжал?

Увидев такую реакцию Клименты, я постаралась сообщить о визите очень аккуратно, но старушка умела делать выводы.

– Хитрец наверняка потребовал отдать тебя ему в жены.

– Меня? Но почему меня? Отец заявил матушке, что Чёрная борода говорил о трёх дочерях…

– Сказал матушке, – передразнила меня ключница. – Можно хотя бы при не называть так наглую выскочку! Вы уже большая, почти совершеннолетняя, пора понимать, что мать у Вас одна. Земля ей пухом! А эта городская прохиндейка ничего доброго для Вас не сделала, чтобы звать её матушкой!

– Ты права. – Я присела на корточки перед креслом старушки и поправила сползший плед. – У меня непроизвольно получается. Я привыкла так называть её с десяти лет… И потом, она же жена моего отца.

– Э-э-эх! – Климента выразительно вздохнула. – Приживал он ― в этом я уверена, а в том, что Ваш отец, сомневаюсь.