Стефани Гарбер - Легендо

Но Телла понимала также и то, что не каждая азартная игра окупается.

Она провела весь день, размышляя об этом и исследуя территорию дворца в безуспешных поисках секретных ходов, о которых ходили слухи. Она была почти уверена, что сегодняшний вечер пройдет так, как ей хочется. Скарлетт поймет, когда Телла раскроет свои секреты. Затем друг Теллы согласится дать ей неделю на то, чтобы сыграть в игру и раскрыть истинное имя Легендо. Тогда она сможет стереть ужасное будущее, показанное Араклом, и, наконец, узнать, кем на самом деле была ее мать и почему она ушла много лет назад.

Прежде Телле удавалось преуспеть в гораздо более хитроумных заговорах, и все же не могла избавиться от гнетущего предчувствия, что все ее планы вот-вот рухнут.

Она провела пальцами по спрятанной в кармане монете невезения. Таинственный друг сказал, что обязательно найдет ее, если у нее будет монета, и Телла задалась вопросом, прибыл ли он уже в замок Идиллуайлд, разыскивает ли ее.

Возможно, и наследник престола тоже ее ищет.

С губ Теллы сорвался нервный смешок. Она определенно была не в себе, но, по крайней мере, скоро к ней присоединится сестра.

Вдалеке прозвенел колокол, отбивая время – четверть двенадцатого. До официального начала Караваля оставалось меньше часа, следовательно, у Теллы совсем мало времени.

Ее друг хотел встретиться с ней на балу до полуночи.

А вот Скарлетт, увы, нигде не было видно.

Несколько небесно-голубых лепестков осыпались с цветочного платья Теллы. Начиная беспокоиться, она оглядела сад – не мелькнет ли где вишневый наряд сестры, – но ее единственными спутниками по-прежнему были лишь неподвижные статуи.

Как гласили легенды, во время необузданного правления Мойр статуи в каменном саду Элантины были настоящими людьми – в основном, слугами, чьи обязанности заключались в подрезании кустов, уходе за цветами и подметании дорожек. Позже их обратили в камень.

Говорили, что это сделала Неупокоенная Королева. Очевидно, имеющиеся садовые скульптуры не казались ей достаточно реалистичными, поэтому она попросила другую Мойру превратить в статуи живых слуг.

Телла посмотрела в широко раскрытые каменные глаза молодой служанки, и подумала, что и сама начинает паниковать не меньше. Скарлетт обычно не опаздывала. Другое дело, если она вообще не собиралась приходить – или с ней что-то случилось.

Нервничая, Телла подошла к краю сада, и, вытянув шею, посмотрела на обсаженную живой изгородью дорожку, ведущую обратно во дворец. Она могла бы воспользоваться ею, чтобы попытаться найти сестру, но по ней уже шел другой человек.

Данте.

И без того встревоженный желудок Теллы камнем ухнул вниз.

На сей раз вместо любимого черного цвета Данте облачился в темно-серый. Однако высокие сапоги и шелковый шейный платок были глубокого оттенка иссиня-черного дыма, под стать завиткам чернил на пальцах – он не надел перчаток. Выглядел он как только что разбуженный ураган или прекрасный кошмар, оживший, чтобы лично преследовать ее.

Телла хотела было спрятаться за одной из статуй. Предполагалось, что он заметит ее издалека – но только на балу. Что будет ослеплен ее необычным нарядом и воспылает ревностью, когда увидит, как она заигрывает с другими мужчинами. Чего Данте точно не следовало видеть, так этого того, как она нервничает, стоя в одиночестве в саду.

Она надеялась, что он пройдет мимо статуй, не заметив ее. Но взгляд Данте уже был прикован к ней, удерживал ее на месте, точно пара рук, обхвативших за талию. Приближаясь, Данте из-под полуприкрытых век рассматривал ее распущенные волосы и повязанную вокруг шеи ленту. Потемнев, его взгляд скользнул ниже.

Обычно Телла не краснела, но на сей раз почувствовала, как по щекам разливается румянец.

Подняв голову, Данте одарил ее улыбкой павшего ангела.

– Тебе следует всегда украшать себя цветами.

Несколько более скромных бутонов на ее платье наконец распустились, и Телла встретила взгляд Данте одной из своих самых ослепительных улыбок.

– Этот наряд я надела вовсе не для тебя. Его подарил мне жених.

Данте изогнул брови, но вовсе не из ревности, как она надеялась. Он посмотрел сначала на ее облачение – как на нечто грязное и непристойное, а затем на Теллу – как на помешанную.

– Будь осторожнее, не разбрасывайся словами.

– Отчего же? Ты ревнуешь и боишься, что кто-то еще, помимо смотрительницы, действительно может мне поверить? Или твоя нервозность объясняется тем, что наследник Элантины – жених, которого ты мне придумал, – кровожадный злодей, способный убить меня за то, что я утверждаю, будто мы помолвлены?