Анастасия Стрельцова - Каструм Альбум

Так думал Хуан, так думал и Хаким, понимая, что в этот раз стоит перед выбором: вмешаться или нет. Конечно, он уже обыскал все, что можно, но не смог найти дьявольскую вещицу, из-за которой теперь застыл во времени, застыл в пространстве, и даже окружающие не замечают, что он всегда жил, живет и, скорее всего, будет жить на этом месте. Бойся своих желаний, ибо они осуществятся.

Жители плавным потоком потянулись по дороге, ведущей в замок. Оставляя дома, уводили детей и скотину. Телеги бросали прямо под стенами. Город готовился к вторжению.

Хаким стоял напротив своего дома, вглядываясь в толпу. Он вместе с проклятием получил дар абсолютной памяти, помнил рождение почти каждого в этих местах и почти всех знал по именам. Долгие годы наблюдал, как растет и ширится город. Наблюдатель, не вмешивающийся в дела людей. Он по-прежнему любил утреннее, спокойное море, еще не проснувшееся, досматривающее свой предрассветный сон, ленясь гнать на берег сильную волну.

Хаким стоял, вглядываясь в толпу, и, наконец узрев то, что искал, ринулся, рассекая людей, как легкий парусник – океан. Схватив Марию за руку, ничего не объясняя, потащил в таверну. Мария, подумав, что ему нужна какая-то помощь, зная, что Хаким дружен с отцом, особо не сопротивлялась, хотя и удивилась. Придя в таверну, Хаким сказал, чтобы она подождала его до вечера и убрала всю посуду в погреб, так как возможны пожары. Добавил, что вечером будет меньше людей на улице и он придет за ней. Не дав опомниться, закрыл дверь и вышел.

Мария ошеломленно застыла посреди полутемного помещения, но затем решила, что спорить не с кем, и начала убирать посуду.

Хаким размашистым шагом направился к замку. Весь день он помогал размещать прибывающих в крепости. Он знал ее, как мать свое дитя. Когда-то слабые римские укрепления перешли в руки Карфагена и затем долгое время стояли разрушенными. Он помнил, как выросли мощные стены в период существования эмирата Кордоба и достраивались, когда халифат распался и город стал частью Валенсийского эмирата. Но сейчас иберы идут против своих же соплеменников. Странная междоусобная война. Доживет ли он до времен, когда недалекие князьки додумаются объединиться?

Хуан тоже зря времени не терял, но волей-неволей поглядывал на людей, которые ставили легкие палатки и разводили костры. Запах готовящейся еды доносился из разных углов крепости. Втайне он надеялся увидеть Марию, но одновременно радовался, что ее нет рядом.

Наконец Николас Перес отдал приказ, и подвесной мост подняли. С глухим лязгающим звуком ударился он о стену. Наступила тягучая тишина. На горизонте с севера показались огни, они текли вдоль дороги медленным, навевающим ужас течением. Начавшись, эта река не имела конца и края.

Всю следующую ночь жители наблюдали со стен замка, как вокруг крепости располагается вражеское войско. Армия Арагона шла тихо, лишь мерцая факелами: ни трубных звуков, ни криков. Это еще больше тяготило. Никто в эту ночь и глаз не сомкнул. Ни писка младенца не было слышно, ни животных.

С рассветом обе стороны были в полной боевой готовности.

Из войска Арагона выехал всадник. Приблизившись к воротам, он громогласно объявил, что кровопролития не будет, если мэр самолично передаст ключи от города. На раздумье время до рассвета. Меньше суток.

В полнейшей тишине всадник возвращался обратно. Женщины в крепости, молча распустив волосы, завязали их под подбородками, лучники заняли свои позиции, и Николас Перес коротко скомандовал:

– Готовимся!

Мария, устав от работы в таверне, присела на минутку на бочку с вином около стены и заснула. Проснулась от топота копыт и лязга металла. Вскочила, придвинув пустой ящик, и припала лицом к небольшому оконцу под потолком: двор заполнили вооруженные люди в доспехах. Она не знала, сколько времени проспала, и поняла, что Хаким за ней не вернется. Присела на корточки за барной стойкой, пытаясь сообразить, что делать дальше. Зеленоватый свет мелькал то тут, то там, разливаясь по полу, у дальней стены, расползаясь по стенам. Ползком, на коленях, пробралась она ко входу в подвал, спустившись, закрылась в нем. Наверху раздались голоса, кажется, в таверну кто-то вошел.

Мария, затаив дыхание, оглянулась. Призрачное зеленоватое свечение вновь поманило. «Странно. Кажется, от темноты у меня видения», – подумалось ей. Всё-таки доверившись интуиции, тихо ощупала стену. Действительно, за невзрачной тряпицей чувствовался сквозняк.