Любовь Хилинская - Аише

Больно ударившись о землю, она вскрикнула и зажала рот рукой, отползая под большой куст и тяжело дыша.

– Что там, Полкан? – прогрохотал чей-то голос.

Дальше Аише не стала слушать. Поднялась на ноги и побежала вглубь леса.

Все дальше и дальше бежала Аише в лес, продираясь сквозь густые ветви, падая и поднимаясь. В боку давно кололо, в глазах плыли разноцветные круги, в горле пересохло, дыхание вырывалось со свистом, прерывисто. Было страшно! А ну как собаку за ней спустят? Ведь найдет махом!

К утру она окончательно выдохлась, ноги еле несли, платье все было изодрано, руки и лицо изранены острыми колючими ветками.

Услышав впереди неясный шум воды, девушка встрепенулась. Сил бежать уже не было, она еле плелась, но мысль, что сейчас напьется, придала ей бодрости. Прибавив ходу, Аише вскоре вышла на берег небольшой лесной речушки с заросшими камышами берегами. Тут и там слышалось лягушачье кваканье, ухал филин, птицы громко пересвистывались.

Опустившись на четвереньки, разгребла траву, отогнала упавших в воду насекомых, принялась черпать воду ладошкой и жадно пить, а потом и вовсе припала ртом и втягивала в себя прозрачную жидкость. Напившись досыта, уселась прямо на землю и заплакала тяжело, навзрыд. Нос заложило, слезы лились потоком. Отчего так несправедлива судьба? Ведь жили же, никому не мешали, и тут явились эти прихвостни императора, будь он неладен! А Велеока? Ей же лет-то совсем ничего, а этот потный страшный вонючка снасильничал ее, испохабил жизнь навсегда! Как ей жить теперь? Случись это с Аише, она бы точно не стала ждать утра, удавилась бы на собственном поясе там же. А и теперь ей как быть? Домой не вернуться, да и неизвестно, куда возвращаться –кругом лес, ни тропинки, ни признаков жилья нет.

Конечно, Аише часто бывала в лесу возле дома, ориентироваться умела, но ведь везли ее в закрытой повозке, где ближайшее жилье – загадка. Да и как выйти к жилью, если везде эти ищейки рыскают, девушек ловят? Да и сейчас еще существовала опасность быть найденной. Наверняка ее уже хватились, возможно, идут по следу. Надо сбить их, перейти воду, тогда ни одна собака не найдет.

Покрутив головой, девушка заметила, что в одном месте вода будто более прозрачная, чем в других. Поднявшись, подошла ближе и замерла нерешительно – течение было большое, а плавать Аише не умела – не ходила с деревенскими на озеро никогда, мама запрещала. А ну как закрутит ее река и утопит? Внезапно ухо уловило далекий собачий лай. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Ищут!

Ступив в воду, девушка закрутила юбку вокруг талии, чтобы не мешалась, и побрела все глубже и глубже. Ледяные потоки норовили сбить с ног, идти пришлось медленно, осторожно ступая по скользким камням. Уровень уже доходил до груди, когда она оступилась и упала, уйдя с головой под воду. Оттолкнувшись, вынырнула, зафыркала, забила руками по поверхности, в панике чувствуя, как дно становится все дальше и дальше, пока не исчезло совсем. Река закрутила ее, поволокла вперед. Аише бестолково забилась, уходя под воду головой и едва успевая вдохнуть воздуха, когда оказывалась на поверхности. Все ее движения не приносили никакой пользы – плыть она не могла, все больше уставая, но боясь кричать. В панике вспомнила, как Велеока рассказывала, как отец учил ее плавать – надо расслабиться. Перестала биться. Затихла. И тут же погрузилась с головой. Снова забилась, вынырнула, и внезапно поняла, что то движение, которое она делает уже несколько раз, приносит больше всего плодов – так она чаще выныривает. Попробовала еще раз и еще раз и поняла, что плывет. Неистовая радость охватила ее. Но до берега было далеко, река расширилась, стала мощнее, побороть течение уже не представлялось возможным, сил хватало, чтобы только удержаться на поверхности, и то, Аише чувствовала, что еще немного – и она окончательно утонет. Было холодно. Юбка распуталась и обвивала ноги, мешая двигать ими. Как-то надо подбираться к берегу. Стала грести руками изо всех сил в сторону ближайшего берега, но он не приближался. Кусты шевельнулись. Зверь? Человек? Хоть бы не заметил!

Затихнув, девушка едва-едва двигала руками и ногами, чтобы быть на поверхности, и с колотящимся сердцем наблюдала за берегом. Но шевелений больше не было. Когда те кусты скрылись из глаз, снова принялась грести, выплывая, наконец, к пологому островку почти в центре реки, выбралась на него на четвереньках, откашлялась и упала ничком, зарыдав от облегчения. Силы ее иссякли.