Юлия Игольникова - Сердце пустыни

– Шима, привет! Я соскучился. – Он был как всегда безупречен, чист и свеж. И это казалось Шиме странным. Нет, само по себе это характеризовало его только с хорошей стороны. Странным было то, что таким он был всегда. Никогда она не видела его небритым, непричесанным, неумытым, с неожиданно выскочившим прыщом, с царапиной, неподстриженными ногтями. Раньше она этого не замечала. А сейчас его безукоризненный внешний вид почему-то пугал и настораживал девушку.

– Привет, – спокойно ответила она.

– Как тебе поездка? Понравилось во дворце?

– Понравилось.

– Но отчего ты невесела? Или совсем не скучала по мне?

Она собралась с духом и решилась высказать то, что было у нее на душе.

– Понимаешь, Дес. Я думаю, нам не стоит торопиться со свадьбой.

– Вот это да! – изумился он. – Но, милая, как же так? Ведь все уже решено. Дата назначена.

– Мне кажется, я еще не готова к замужеству.

– Но с чего вдруг такие мысли? Все же было хорошо. Я так и знал, что город на тебя плохо повлияет.

– Нет, Дес, город тут ни при чем. Постарайся меня понять. Я ведь не отказываюсь. Я просто прошу немного подождать, – она умоляюще посмотрела на него.

– Давай так, Шима, – согласно кивнул он. – Мы отложим этот разговор. Я думаю, ты просто переутомилась. Ты отдохнешь, хорошенько выспишься, тогда и поговорим, – он нежно обнял ее и поцеловал.

Шима видела, что от нее он отправился в комнату брата. И тихонечко, на цыпочках подкралась к двери, прислонилась к ней ухом и стала прислушиваться.

– Ашим, что у вас произошло? Что-то случилось во дворце? Я чего-то не знаю?

– О чем ты, Дес? Все в порядке.

– Но Шима! Знаешь, что она мне сейчас сказала? Что ей еще рано выходить замуж! Я так и думал, что ей нельзя в город. Зря ты ее взял.

– Нет, – Ашим замотал головой. – Дело не в этом. Она что-то подозревает. Что ты не тот, за кого себя выдаешь. И, если честно, я ее понимаю. Не пора ли ей рассказать всю правду?

Шима замерла по ту сторону двери. Она боялась даже дышать.

– Зная твою сестру, правду я бы ей рассказал только после свадьбы.

– Мне кажется, она имеет право знать, за кого выходит замуж. Дес, я помню: мы обязаны тебе жизнью, всем, что у нас есть. И возможно, так было предначертано. Но ты должен быть с ней честным. Тайны и загадки порождают лишь недоверие. Откройся ей! Скажи, кто ты! Скажи, что ты не человек. Дес! Это все, о чем я прошу.

Шима закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

– А если она, узнав это, вообще откажется выходить замуж. Что тогда? Отдашь ее насильно?

Да и сказав А, надо говорить Б. Тогда придется раскрыть все карты, сказать, что ей суждено стать хранителем сердца пустыни.

Сердце девушки бешено стучало. Она схватилась за голову и взъерошила волосы. Мысли вихрем, одна за одной, проносились у нее в голове. Так вот в чем дело! Вот зачем ее прятали здесь! Вот почему постоянно рассказывали сказки о сердце пустыни и убеждали, что для любой девушки это честь – стать хранителем. Теперь все встало на свои места. Дес – не человек! Он – дух пустыни! Это все объясняет.

Она тихо отошла от двери, опустилась на кровать. Отчаяние охватило ее. Думала Шима недолго. Решение пришло почти мгновенно. И ей было все равно, чем все это обернется. Что бы ни случилось потом, она должна это сделать.

*

А во дворце полным ходом шли приготовления к приезду важных гостей. Царевна совершенно поправилась, выходила гулять в сад, была неперечлива, спокойна и задумчива. Илисаву казалось, что дочь наконец вняла голосу разума, повзрослела и посерьезнела. Он теперь сам лично следил за распорядком ее дня и питанием, недоумевая, как можно было проглядеть излишнюю худобу дочери. Царь был бодр и весел, предвкушая скорую свадьбу, сулящую выгодный союз двух государств. Но также он часто вспоминал слова той девушки, закутанной в черные покрывала. И улыбался при мысли о том, что его вполне можно считать молодым и красивым. Как-то он обратился с вопросом к Уле:

– Ула, как ты находишь мой возраст? Я еще не стар, по-твоему? – Ула несказанно удивилась таким речам и даже растерялась, не зная, что сказать.

– Что ты молчишь? – занервничал он. – Что такого я спросил?

– Да ничего. Просто неожиданно. С чего вдруг такой вопрос?

– Вот всегда с тобой так! -начал он сердиться. – Невозможно разговаривать! Нельзя просто ответить, старый я или молодой?! – повысил он голос.

– Что ты опять кричишь? Это с тобой невозможно разговаривать! С возрастом у тебя портится характер, надо отметить, и без того дурной, – она тоже взяла на тон выше.