Ника Вереск - Вечность на кончиках пальцев. Жизнь вторая. С чистого листа

– Вам их назначил доктор Кларксон? – поинтересовался гость.

– Да… Он не придумал ничего лучше…

– Поймите, он же врач и не может сидеть сложа руки… – мужчина поставил перед ней бокал и сел в кресло напротив.

– Как вам на новом месте? – задала вопрос девушка.

Взгляд Лайнуса потух:

– Я никогда не хотел оказаться на его месте.

– И тем не менее? – она отпила немного янтарного напитка и, забравшись с ногами на мягкий диван, пристально посмотрела на сидящего напротив человека.

Его обычно идеально подогнанный по фигуре костюм казался мешковатым, галстук явно не шел к рубашке, которая в довершение ко всему была немного мятой.

– Вы воспользуетесь возможностью, упомянутой в завещании? – вопросом на вопрос ответил он.

Лидия пожала плечами и равнодушно отозвалась:

– У меня есть время на раздумья?

– Зачем вы это делаете?! – в глазах мужчины неожиданно сверкнул гнев.

– Что делаю? – не поняла девушка.

– Снова бежите!

– То есть?

– За прошедшие дни вы, Лидия, стали похожи на камень – ни переживаний, ни слез, ничего. Ваши чувства – ваше дело, в этом нет сомнений. Но к чему унижать своим поведением боль других людей? Каждой фразой вы будто выражаете недоверие, ставите под сомнение искренность сказанных слов… Это жестоко и совершенно неоправданно. Ничем. Даже вашим горем.

Она поняла, о чем говорил Лайнус. И не могла отрицать его правоты. Ее слезы, ее боль, как и другие чувства, которых она вновь старалась избегать, оказались запрятаны где-то глубоко внутри. Она сама загнала их туда. Но горечь все равно просачивалась в ее слова, раня своим холодным лезвием окружающих.

– Простите меня, – слезы заструились по ее щекам.

Мужчина немного растерялся, но потом поднялся со своего места и присел рядом с всхлипывающей девушкой.

– А вы меня… – он обнял ее за плечи, и Лидия, уже окончательно потеряв самообладание, уткнулась ему в плечо.

Джеймса больше не было. Только теперь этот факт стал для нее совершенно очевиден. Холодный туман, окутывающий ее последние дни, рассеялся, открыв взору яркие краски реального мира, оттененные горечью утраты.

В тот же день Пауло остановился перед одной из дверей хорошо охраняемого здания научно-исследовательской лаборатории. Сотрудник местной службы безопасности набрал на сенсорной панели личный код и впустил мужчину. Внутри были голые серые стены, пластиковая перегородка, разделившая комнату на две части, за которой стояла высокая рыжеволосая женщина в белой робе.

Элизабет вопросительно уставилась на визитера:

– Мне кто-нибудь поможет отсюда выбраться?

– Я так не думаю, – в голосе Пауло звучали железные нотки, его взгляд был полон ненависти и злобы. – Ты чуть не убила ее, – прорычал итальянец, приблизившись вплотную к разделявшей их преграде.

– Чуть?! – женщина удивленно вскинула брови.

– Именно. Лидия жива. Бедняга Пол так и не смог наполнить шприц ядом, в нем оказался лишь сильный транквилизатор.

– Не может быть! – Элизабет яростно кинулась к Пауло, желая вцепиться ему в лицо. Мысль о том, что она проиграла Джеймсу по всем пунктам, была для нее просто невыносимой.

– Отличная камера, – мужчина с презрением отстранился. – Думаю, ты проведешь здесь не одну сотню лет, если, конечно, тебе не придумают наказание попроще…

– Что вообще происходит?! – она резким движением откинула упавшие на лицо пряди рыжих волос. В ее глазах сверкала ярость, граничащая с безумием.

Пауло зло улыбнулся.

На мгновение лицо женщины изменилось, она замерла с полуоткрытым ртом, прервав свои гневные возгласы:

– Нет, этого не может быть…

Визитер продолжал наблюдать за ее реакцией.

– Неужели все мужчины на этой планете, как зачарованные, жить не могут без этой гадины? – в полном недоумении прошептала она, переводя помутневший от ненависти взгляд на Пауло.

Тот пожал плечами:

– Ну, может, не все…

Элизабет в бессилии опустилась на стул:

– Я не понимаю…

– Ты и не поймешь, – со снисходительной улыбкой произнес Пауло, присаживаясь напротив. – В твоем рациональном понимании этого мира, где все люди – всего лишь пешки или ладьи в твоей идеально спланированной партии, нет таких понятий, как искренние чувства, любовь и дружба. Ты посчитала их помехой на пути к достижению своей цели и вот теперь можешь видеть результат…

– Чушь! – огрызнулась заключенная. – Во все времена чувства в самый решительный момент играли со своими обладателями злую шутку! Любовь к женщине или мужчине, преданность друзьям и единомышленникам – это верная дорога с пьедестала!