Марьяна Сурикова - Зов чужого прошлого

– Ба, ну ты чего? – заступился Вашек, я же поднялась.

– Ну, как у вас говорят, спасибо за хлеб, за соль, пора и честь знать.

Старушка разом растеряла весь пыл.

– Уезжаете? – беспомощно глянула на внука. А тот в ответ примерно с тем же выражением посмотрел на меня.

– Сюша! – теперь меня перекосило. – Ведь договаривались на два дня.

Молча повернула в сторону двери. Дернуло же за язык согласиться. И ведь долго уговаривал. Как чувствовала, что мне здесь будут не рады.

Я тщетно силилась игнорировать поскребывания с той стороны. Мало того что посреди ночи разбудил, зараза, так теперь и дальше уснуть не давал. И это несмотря на все, что я ему высказала.

– Вашек, катись! – не выдержала притворяться спящей. Впустую только спальню отвоевала, а его спровадила на диван в большой комнате.

– Сю-у-шечка-а, – с той стороны тихонько провыли ровно в той тональности, которая была неспособна потревожить сон наслаждавшейся заслуженным отдыхом старушки в соседней спальне. Но ведь я тоже заслужила! Так за какой бездной огня этот теперь уже точно бывший жених до сих пор не ушел в неизвестность?

– Феюшка моя.

Дурная вера в иных существ – это семейное, и то, что на смену ведьме пришла фея, в общем-то не меняло демоническую сущность неспящей девушки.

– Я скоро так намагичу, мало не покажется, – рявкнула достаточно тихо, но весьма эмоционально.

– Сэйна, у меня реально проблема.

А этот тон был хорошо знаком. Я даже насторожилась, пытаясь распознать лживые нотки.

– Какая проблема?

– Серьезная.

Да что ж такое! И ведь не врет!

Замок негромко щелкнул, дверь отворилась почти без скрипа, а Вашек мрачной трезвой тенью просочился в комнату.

– Ну? – я скрестила руки на груди.

– Медальон, – поведал жених, и я приметила неслабую бледность, разлившуюся по его щекам и теперь переползавшую на подбородок. Признаться, у самой захолодело в груди.

– Именной?

Мрачный кивок.

– Потерял? – прижала руки к сердцу, не желая верить в смысл повторного кивка и пытаясь осознать, что эта дубина стоеросовая где-то посеял именной медальон, выданный ему в честь окончания гронды. Тот самый, единственный в своем роде, на золотые вензеля которого я смотрела, затаив дыхание, отчего сам Вашек буквально лопался от гордости. Отличительный знак, что подтверждал подлинность обучения в высшем заведении и не мог быть подделан. Медальон, дававший право с гордым видом заявиться по адресу распределения и без лишних проверок предъявить его будущему работодателю. Уникальная золотая вещь стоимостью в пять лет учебы, за которую не я одна убила бы, имей способность изменить вензеля чужого имени и все тайные знаки, отмечавшие подлинность вещи.

– Он самый! – парень прервал мои мысленные словоизлияния и обреченно провел рукой по лицу. И вот честно, не будь он под два метра ростом и имей я возможность дотянуться до волнистой пустоголовой макушки, саданула бы со всех сил.

– Дуре…

Соглашусь, что превысила допустимые децибелы, а потому рука Вашека, закрывшая рот, очень кстати погасила мой вопль.

– М-м-м!

– Только не кричи.

Я согласно кивнула. Он выпустил меня и, запустив ладони в волосы, принялся бесцельно слоняться по комнате взад-вперед.

– Где потерял?

– Не знаю. Помню, как обмывали его с друзьями и что он все время был со мной.

– В дом, значит, брал? – можно было не уточнять. Чтобы Вашек да упустил такой повод похвастать!

– А если в подвале остался?

– Зачем ты вообще туда полез?

– Не помню толком. Кажется, сокровища искать. Мы с парнями с детства байки слышали, будто в стене заброшенного дома клад замурован. А сверху все стены бревенчатые, только в подполе земляные. Где еще муровать?

– О, как логично вы рассудили. И что, нашел клад? Или на медальон выменял?

Вашек громко вздохнул.

– Помню, что первый полез, а остальные не поместились.

– И решили выпить за твою удачу, раз даже позабыли, куда ты делся?

Жених пожал плечами.

– Я пару раз по стене долбанул, потом устал. Уснул как-то незаметно.

– Не ты один. Дружки твои только поутру заметили, что одного недостает. Правда, самый трезвый еще волков слышал. Ну и как теперь? С тобой сегодня за медальоном отправятся?

– Да я как бы, – он замялся, – не говорил им. Сама понимаешь, вещь золотая и…

– Уникальная?

– Редкая вещь. Хоть по назначению только хозяин использует, но стоит все равно недешево.

– Прекрасно!

Жених совсем загрустил, а я повторила его тяжелый вздох, в очередной раз подумав, что некоторым все слишком легко достается, что они в принципе не умеют ничего ценить, оттого и теряют столь просто.