Array Сойка Кэйн - Чумные псы. Оттепель

На следующий день они собираются в комнате Птицы.

– Очуметь, – Ксень вскакивает и ходит туда-сюда по комнате, нервно теребя свои рыжие кудряшки и обкусывая губы в кровь. За ней бегает змеецвет. – Они там еще больше не в себе, чем я думала! Всем! Темным! Сектором! Хором!

– Бедный Ян, – тихо всхлипывает Птица и прикладывается к оставленной им вчера кружке. Почему-то она не выкинула ее вчера, даже чай не вылила, и теперь он, остывший, приятно освежает. – О боже, если этот светлый гад никак не ответит на мою молитву, я его найду и глаз натяну. На жопу.

Кайо смотрит странно, усмехается чему-то своему, а потом выдаёт внезапное:

– Девочка, ты что, влюбилась?

– Я? – Птица ахает. – Это у вас что, с Драссиром один общий прикол на двоих? Нет, конечно!

Ксень переглядывается с бабулей и уточняет аккуратно:

– А почему ты тогда гладишь кружку?

Птица хлопает глазами. И правда, она только что неосознанно выводила на ней пальцами узоры.

– Так! – рявкает она, одним глотком допивает чай и подходит к повару. Открывает отсек, куда сгружают использованную посуду. И зависает. Руки на автомате прижимают чашку к груди. – И какого хрена?

– Влюбилась, – пожимает плечами Кайо.

– Да? В кружку? Она тут при чем?

– А ты не очень быстро соображаешь, да? – вскидывает брови Кайо. – Не верю, что мне приходится тебе это объяснять, и ещё больше не верю, что ты настолько романтична, но твой ненаглядный демон держал эту чашку в руках.

Птица смотрит на кружку, как на врага народа.

– Романтика – гадость, – Говорит Ксень. – Так, я в библиотеку, мне нужна тетрадь и ручки! Я буду… – Птица на нее злобно смотрит, потому что понимает, что Ксенька явно тоже заметила ее трепетное отношение к кружке, рыжая краснеет и продолжает: – Потому что я хотела… что-то я хотела вот только что! Не пялься на меня, я теряюсь! Я хотела записать, что нам показали, чтобы не забыть потом! И поставь чашку! Тоже мне, икона! Еще помолись на нее, потому что её держал великий и ужасный лорд!

Птица фыркает столь красноречиво, что Рыжая ойкает, краснеет и пулей уносится из комнаты, прикрывая пылающие щеки книгой. Блондинка тут же бежит за ней, хватает за руку:

– Попробуешь что-то записать – вот этой кружкой по носу и получишь! Не вздумай! Ничего из того, что нам показали, нельзя хранить нигде, кроме памяти, ясно? Ладно, вали в свою библиотеку…

Она возвращается в комнату и честно пытается поставить чашку на стол. Каким образом через пару минут она оказывается у неё в руках, Птица объяснить не может.

– Твою мать. Я что с ней теперь, спать буду? Как с плюшевым мишкой? Полная жопа. Докатились.

– Влюбилась, – констатирует Кайо. – Уж мне можешь поверить, невооруженным глазом все видно!

– А ты не знаешь, как… Ну типа… Перестать? А если я не хочу? Ты же старый мудрый дух, поведай!

Кайо опускает голову, прячет лицо за пеленой волос, плечи ее мелко трясутся. До Птицы доходит, что призрак попросту смеётся.

– Любовь неизлечима, милый мой гений, – говорит женщина. – С ней надо просто жить…

– Да ну я не хочу! – возмущается девушка. – Да ну блин… Да твою же мать! Он же меня в ответ не…

Птица резко осекается и замирает.

Похоже, ей надо жить не просто с любовью – а с безответной, как из идиотских сериалов и книг. Есть ли у нее хотя бы малейший шанс? Ясно же, что никакого. С тяжелым вздохом девушка ставит чашку на тумбочку рядом с постелью и сворачивается калачиком.

– Я спать, – сообщает она. – Я… Прости, но я спать.

Дух тяжело вздыхает, нежно касается ладонью ее волос и исчезает. Птица закрывает глаза, жмурится и медленно выдыхает – чтобы через секунду оказаться в пространстве сна.

Наедине с очень злым Яном.

– Э-э-э-э…? – интересуется она, потому что даже в голове мысли бессвязны и путаются.

– Ты, кажется, забыла о том, что собиралась учиться?

Нет, Птица не забыла. Но день был достаточно тяжелым, на ее взгляд, чтобы от нее отстали! Тряхнув головой, девушка бормочет:

– Дайте мне минутку, ладно?

– А не так давно обращалась на ты, – язвительно тянет Лорд.

Птица кивает:

– Принято, никаких больше выканий… Что? Ты хотел не этого, а просто меня постебать, верно? – девушка усмехается в ответ на раздраженно-удивленный взгляд гранатовых глаз. – А все, а поздно, от таких предложений не отказываются, даже если это попытка поиздеваться.

Ян кривит злобно губы:

– Ты стала какой-то слишком уж смелой.