Яна Тарьянова - Коржик для Мохито

Утро принесло неприятный сюрприз. Зорьян проспал появление Венедикта. Ангел добра в белых одеждах, тихонько сидевший на сене, почему-то очень сильно пах пшеничной мукой. Волк встал на лапы и чихнул.

– Я приехал приготовить тебе завтрак, – с кротким выражением лица сообщил Венедикт. – Пока не закончил. Если хочешь – поспи еще немножко.

После такого предложения Зорьян опрометью кинулся в избу. Завтрак? Не закончил?

Кухня выглядела удручающе. Стол и половицы были засыпаны мукой, местами, во влажных лужах, засыхало тесто. На табуретке лежали скорлупки от четырех яиц. Зорьян отступил за порог, прошел в комнату, превратился и вернулся в кухню уже на ногах, натягивая спортивные штаны. На столе лежало подобие сырого каравая – в обрамлении скалки, ложки и пустого стакана.

– Что это?

– Это будет пирог, – сияя от гордости, сказал Венедикт. – Я насыпал побольше сахара. В кулинарной книге написано, что в рационе альфы должно быть много углеводов. Я добавил в тесто два стакана.

– А где ты взял сахар? – Зорьян уже опознал муку, которую он держал про запас, для лепешек, и яйца, предназначенные для утреннего омлета.

– Вон в том мешке.

– Это соль. У меня нет кристаллического сахара. Я только кусковой ем.

– Что значит – соль? – возмутился Венедикт. – Ты что, все испортил?

Зорьян понял, что этот балаган пора заканчивать. Он достал из кухонного шкафчика маленькое пластмассовое ведерко – привет из детства – и вынул из него сотовый телефон. Не ту потертую кнопочную трубку, которую ему вернул Сержук, а новенькую модель в стальном корпусе с сенсорным экраном. Служебный телефон, два месяца провалявшийся без подзарядки. После подключения к розетке засветился значок наполняющейся батареи. Минут через десять можно будет написать сообщение командиру. Осталось решить, заберет ли он что-то с собой.

– Хочешь сказать, что теперь только выкидывать?

Венедикт ловко перешел от обвинений к раскаянию – вернулась напускная кротость, взгляд стал почти умоляющим. Зорьян напомнил себе, что общение продлится не больше получаса, с деланным сожалением ответил:

– Похоже, да. Выпечка из этого не получится. Жаль, что ты потратил столько сил зря. В принципе, из этого теста можно что-нибудь слепить.

– Из теста? Как из глины?

– Да, – Зорьян прошел в комнату, взял с полки открытку с котиком. – Потом положить сушиться, и оно станет твердым. Даже раскрасить можно. Я так в детстве делал.

– Ты лепил? – Венедикт засветился любопытством.

– Да. Мне нравилось.

– А почему не из пластилина?

– Не покупали.

– Извини.

– Ты-то тут причем?

– Я был бестактен, – проговаривая это почти-извинение Венедикт ухитрился подойти к нему вплотную и прижаться. – А вообще, предложение интересное. Я согласен. Давай полепим. Чур, я буду лепить змею.

– А я – червяка, – отступая в сторону, парировал Зорьян. – Только сначала позвоню. Очень надо. Еще вчера надо было позвонить.

Венедикт встал на пороге, перекрывая ему выход из комнаты, внимательно посмотрел на открытку:

– Конечно. Я же тебе не мешаю?

– Нет-нет.

– Замечательно. У тебя красивое имя. Если ты не против, я буду называть тебя Зорька. Это так нежно звучит.

– Прекрасно! – Зорьян понял, что телефон можно будет подзарядить на вокзале, и сунул в карман бумажник. – А я буду звать тебя Веник. Веник мой пушистый. Потому что у тебя красивый хвост.

Венедикт расхохотался, показывая белоснежные зубы:

– Договорились!

Зорьян попытался выйти – в кухню, к заряжающемуся телефону. Венедикт перегородил дорогу, упираясь рукой в дверной косяк:

– Вижу, что ты собираешься уйти. Понимаю, что мои охранники не смогут тебя остановить – даже если я отдам им такой приказ. Как мне тебя удержать?

– Никак.

Венедикт задумался, нахмурился. Смоляные брови сдвинулись, янтарные глаза потемнели. Зорьян посмотрел на усыпанный веснушками подбородок – у виса на нижней челюсти пробивались пятнышки рыжей шерсти – и признал, что Венедикт весьма и весьма симпатичен. Правильные черты лица, яркие и резкие краски, добавляющие облику экзотичность. Вокруг такого омеги альфы стаей должны крутиться – даже без папиного наследства. Судя по всему, постоянного партнера у Венедикта нет. Привередливый? Или женихи не подходят ко двору, увенчанному башенками и припахивающему бытовой химией? Папа-Домбровский устраивает кандидатам экзамены на сообразительность и с позором выгоняет вон? Венедикту лет двадцать пять, энергия бьет ключом. Сомнительно, что отсутствие альфы под боком связано с проблемами здоровья. Хотя, всяко бывает.