Юлия Шолох - Питомник. Роза токсичная

– Благодарю, – повторно буркнула Розалин.

Теперь их уже ничто не останавливало, и спустя несколько минут ходьбы по бесконечным одинаковым коридорам привратник привел ее в небольшой круглый зал, в котором находились высокие двухстворчатые двери. За ними было светло и шумно, видимо, там и проходил званый ужин.

Розалин тут же стало неуютно. Как же она просчиталась? Ведь планировала появиться в сумерках, в конце дня, когда ни один человек знатного происхождения не выставит девушку-дворянку на улицу, так или иначе выслушает и приютит. А там уже и на работу возьмет, хотя бы из жалости или сочувствия. Сирота, всеми брошенная, оставшаяся без средств к существованию, но с крепким магическим даром и готовая работать за гроши, – конечно, ее возьмут.

А теперь…

Хотя откуда ей было знать про прием?

Короче, причитать уже поздно, нужно собраться и заняться делом. Ничего особенного, посидит немного в отдельной комнате, потом воплотит свой план, как и задумано. Хватит кукситься!

Привратник указал ей рукой в сторону небольшой дверцы справа от центра, которая была занавешена золотистыми портьерами, и только-только приготовился что-то сказать, как раздался мужской хохот, и створки с грохотом распахнулись.

Розалин онемела. У нее было такое чувство, будто ее мгновенно заковали в толщу льда. Она не могла пошевелиться и боялась даже вздохнуть.

Из открытых дверей выходили маги, разного возраста и комплекции, с разными выражениями лица, но в основном веселые, довольные. Сытые, холеные… убийцы! Розалин с трудом подавила дрожь ненависти и отвращения и быстро опустила глаза. Она чувствовала, как кровь отхлынула от лица, наверное, сейчас она бледная как поганка, но они наверняка примут ее отвращение за страх и смущение перед своими высокомерными рожами.

– Госпожа?..

Привратник чуть оттеснил Розалин в сторону, чтобы не стояла на пути у мужчин. И тут же ринулся прочь, в гущу людей, подобрался к тощему человеку с болезненным лицом в горчичном костюме, цвет которого придавал его лицу еще более немощный вид, и что-то зашептал тому на ухо.

В Розалин тут же вперился колючий взгляд данного субъекта. Она коротко присела и опустила глаза.

Как собаки, ей-богу! Выдрессированные все.

Мимо прошли два мага, и один из них приостановился, окидывая Розалин заинтересованным взглядом. Он сделал это так явно, что Розалин посмотрела на него в ответ.

Молод, красив, улыбка такая открытая… и глаза живые. Густые вьющиеся волосы откинуты назад, подбородок выпячен вперед. Эдакий победитель по жизни. Пиджак светло-бежевый, от лацкана в нагрудный карман ведет массивная золотая цепь. Косит под часы, хотя наверняка там у него какой-нибудь мощный артефакт.

Переглядываться дальше было бы неприлично, поэтому незнакомец поклонился и продолжил свой путь.

– Госпожа Ветлицкая?

Голос сухой, скрипучий. Розалин взглянула на подошедшего мужчину, того самого, в горчичном. У него был такой острый нос, что удержаться и не пялиться на него было крайне сложно.

– Вы хотели меня видеть?

Он цепко осмотрел Розалин, от волнения она чуть не икнула. Господин главный изыскатель представлял собой образчик старинной аристократии. Розалин не знала, какой он на самом деле, думала, что хмырь еще тот, но внешне… Каждый жест, то, как он держал спину и руки, то, как он держал голову, – вот у кого знатные предки до сотого колена. Такой помирать будет – не позволит своей спине согнуться, а своей глотке – издать хотя бы один жалобный звук.

– Да, господин Анисенко. Я по объявлению.

Брови главного изыскателя чуть-чуть дрогнули, самую малость, что в его исполнении, видимо, обозначало дикую растерянность.

– По объявлению?

– О приеме на работу. – Розалин посчитала, что можно посмотреть на него прямо, она все же пытается показать себя с лучшей стороны – сильной и ответственной. И добавила: – На должность магической помощницы.

Взгляд старшего изыскателя вдруг проник сквозь Розалин, и он громко сказал:

– Господин Браббер, задержитесь, пожалуйста.

– Да, – коротко ответили у Розалин за спиной.

Если бы ненависть могла убивать, то цунами, которое захлестнуло в этот момент Розалин, раздавило бы ее, как мурашку. Если бы мысли могли убивать… владелец этого голоса уже корчился бы на полу в предсмертных муках.

Розалин порадовалась, что вся ее закрытая поза и взгляд помогли скрыть промелькнувшую в глазах кровожадность. Потому что она не сразу смогла взять себя в руки. Был момент, когда она представила себе, как разворачивается, протягивает руку с зажатым в ней узким кинжалом и бьет его прямо в сердце, так, что господин Браббер падает как подкошенный и умирает. Она бы успела, она бы смогла. Розалин в жизни никого не убила, даже курицу, но почему-то была уверена, что рука не дрогнет. И в те секунды, когда девушка в подробностях представляла смерть этого ненавистного человека, ей было хорошо, будто она вдруг стала самой сильной и прекрасной магичкой на свете… нет, во всех вселенных сразу! Настолько великолепной, что люди слепнут, когда ее видят. И в душе наконец воцарился бы покой, потому что Вика была бы отомщена.