Я осторожно коснулась ее руки. Она была холодной, как лед, но все же ее пальцы сжали мои с большей силой, чем я ожидала.
Я погладила ее по щеке:
– Я здесь, мама.
– Я… я… думала.
– Спокойно. Это я. Лэйра. Я рядом. Что случилось?
Она попыталась наклонить голову и застонала, когда ей это не удалось.
– Тебе больно? – какой дурацкий вопрос.
Но она сказала:
– Нет. Сейчас уже… нет.
Я понимала, о чем она говорит. Лиаскай забрала у мамы боль этого мира. Для нее больше не было пути назад. Мои слезы, падая на засаленную шерстяную накидку, превращались в маленькие, светящиеся в темноте жемчужины, и я снова вспомнила о том, что недавно узнала и что непременно должна была ей рассказать: что магия защищала нас от увядания !
Я неловко сняла с шеи кожаный ремешок, на котором висела каменная бусина, положила его ей на ладонь и сжала вокруг него ее пальцы. Я не сказала ей, что таилось в этом украшении – что дремало не только во мне, но и в ней. Мало что пугало ее больше магии. Если я теперь скажу ей, что и в ней самой, вероятно, была магия, я пробужу в ней страх, который не смогу унять, и она так и умрет в страхе.
И все же я надеялась, что магия совершит чудо, хотя и знала, что только одна магия в этом мире может вернуть человека, который встал на путь к Лиаскай. И этой магией – рассекателем времени – я не обладала.
– Лэйра. Ты должна… должна сейчас… выслушать меня.
– Не говори, мама. Пожалуйста.
Она дрожала. Я осторожно постаралась получше накрыть ее и задумалась о том, что еще я могу сделать, чтобы дать ей какое-то облегчение. Но у меня с собой не было ничего, что могло бы ей помочь, даже глотка воды, чтобы смочить ей губы.
– Это… важно. Слушай.
Каждый слог требовал от нее огромных усилий. Она была едва в состоянии открыть глаза, а ее голова неподвижно лежала на камне, только губы шевелились. С мучительным усилием она произносила одно слово за другим, а ее накидка впитывала слезу за слезой. Она говорила, что злобный властитель послал свою армию. Злобный властитель, который хочет уничтожить Немию раз и навсегда.
Я поверила ей. То, что отец совершил с Алариком, разожгло в нем ужаснейшую ненависть, и сколько этой ненависти он сможет уместить в себе, я едва ли могла представить.
Я беззвучно плакала.
Мамин голос стал еще слабее, ее дыхание – еще напряженнее, а паузы между словами затягивались все больше. Она убеждала меня вернуться обратно в долину или в замок, потому что злобный властитель, движимый местью, пришлет всех своих дэмов.
– Немия потеряна! – неожиданно отчетливо произнесла она. – Она обратилась… давно… в обломки и пепел. Ты должна… следовать за спасительницей. Не важно, насколько высока… цена. Следуй за ней, за спасительницей. Через Вару. Там, дочка… еще есть надежда.
Ее слова о том, что кто-то указал жителям деревни путь к спасению, стали для меня хоть каким-то утешением. Но кого она могла иметь в виду? Жену кузнеца? Она была осторожной и умной и хорошо знала эту тропу. Или Ондрию? В деревне не было никого смелее и решительнее ее, к тому же ей уже приходилось начинать жизнь заново.
Каждое слово отнимало у мамы много сил, и я не хотела, чтобы она так напрягалась. Если бы я могла хотя бы прижать ее к себе. Но судя по тому, как ее переломанные кости выпирали из-под платья, это причинило бы ей лишь боль. Я могла только ждать. Держать ее за руку. Быть рядом.
Великие горы, за всю свою жизнь я не переживала ничего более ужасного.
– Обе…щаешь? Лэйра? – Ее рука дрогнула в моей. – Что ты… будешь… в безопасности?
– Тсс, – тихо произнесла я, чтобы выиграть время. Она не могла требовать, чтобы я сбежала. Меня словно парализовало, но глубоко внутри таился ветер, ожидая возможности вырваться на волю и превратиться в шторм. Я не смогу долго сдерживать его.
– Пожалуйста, Лэйра.
Но я не могла соврать ей в последние минуты ее жизни:
– Ты же знаешь, я не могу оставить Десмонда. И Вику. Я никогда себе этого не прощу.
Дыхание хрипело в ее груди. Ее пальцы то нервно сжимали мои со всей оставшейся в ней силой, то снова совершенно расслаблялись.
– Она говорит… Немия… давно… пала.
– Тсс, успокойся, мама. Пожалуйста.
– Она говорит… бегите. Мы все… должны… бежать.
– Кто это говорит?
– Мы все. Должны. Бежать.
Я ощутила, как силы покидают ее, и рыдания едва не сокрушили меня. Она была уже одной ногой в царстве Лиаскай. Я не могла ее удержать. Я вот-вот потеряю ее – меня пробрала холодная дрожь – и останусь одна в этом полном ненависти мире.
Читать дальше