Олеля Баянъ - Судья королевского отбора – 2

– Благодарю! – отпускаю её занять место на первой скамье.

Пока к трибуне направляется ответчица, быстро листаю материалы дела, где нахожу свидетельство о смерти отца ребёнка. В графе “причина” значится «непродолжительная болезнь».

То есть она намекает, что его убили? А если это просто совпадение? Как это проверить?

Украдкой смотрю на фельтмаршалока. Откуда у него в руках оказалась такая же папка, как и у меня? Вот он находит в деле нужную страницу, читает и хмурится.

– Добрый день, ваше судейшество! – приятный женский голос привлекает к владелице внимание. – Меня зовут Стана Звекоч. И я законная супруга Дориша.

Хм, любовница и жена. И в этом мире те же проблемы.

Хотя надо уточнить очерёдность появления обеих. Ищу в деле свидетельство о браке. Сравниваю с датой рождения ребёнка.

– Когда вы выходили за покойного замуж, вы знали, что у него будет ребёнок от любовницы?

– Да, Дориш рассказал. Как раз скорое появление у него ребёнка и стало той причиной, из-за которой мы так быстро сыграли свадьбу. Он говорил, что хочет, чтобы у его ребёнка была мать, – голос ответчицы срывается.

Стана Звекоч достаёт накрахмаленный платок и прикладывает поочерёдно к глазам.

– Его сердце было разбито. Но, как он сказал, мне удалось залечить его раны. У нас была шикарная свадьба. Мы так любили друг друга, – она с трудом сдерживается, чтобы не заплакать.

Всем своим видом она показывает скорбь по безвременно ушедшему мужу.

– Сын – единственное напоминание о любимом. Он так похож на Дориша, – она всхлипывает и прикрывает рот платком.

По залу проходит волна сочувствующих вздохов и замечаний.

– Я сидела бессонными ночами над малюткой. Это я успокаивала его. Это я готовила травки, чтобы у него прошли колики, – перечисляет законная супруга. – А она? Она честь свою не сберегла и ребёнка не сбережёт.

Слушатели дела поддерживают вдову, бросая нелестные отзывы в адрес бывшей возлюбленной.

Стучу молотком:

– Прошу воздержаться от комментариев, не относящихся к делу.

– Возражаю, ваше судейшество!

Громкий голос принадлежит мужчине в явно очень дорогом костюме позапрошлого века.

– Эти комментарии очень даже имеют отношение к делу. Ведь мы рассматриваем кандидатуру человека, который будет воспитывать ребёнка.

– Представьтесь, – требую холодно.

– Косьма Трыковски, адвокат госпожи Звекоч– он кивает мне и поворачивается к князю: – Ваше высокопревосходительство.

Фельтмаршалок взглядом даёт понять, что принимает приветствие.

А вдовушка-то решила подстраховаться. Адвоката наняла.

– Итак, давайте посмотрим, кто всё это время заботился о ребёнке, – адвокат оказывается напористым. – Уважаемая госпожа Стана Звекоч, вдова покойного, прошу принять мои искренние соболезнования, – он кладёт руку на грудь и слегка кланяется ей. – Честная женщина, добродетельная, чтет традиции и нравы страны, в которой живёт. Почитает своих родителей.

Этот Трыковски приглашает родителей вдовы, которые подтверждают его слова.

– Кроме того, она сострадательна и радеет за собственность мужа.

Чтобы подкрепить этот факт, адвокат вызывает слуг, работающих в доме Звекоч. Они очень душевно отзываются о своей хозяйке.

– Кроме того, госпожа Звекоч занимается благотворительностью, о чём не любит распространяться.

На эти слова ответчица краснеет, демонстрируя крайнюю степень смущения.

Это его утверждение констатируют двое управляющих сиротскими домами. Они расписывают, как госпожа Стана любит детей, какие подарки она им привозит в каждый свой визит. Как она каждый месяц выделяет некоторую сумму, которая покрывает расходы на необходимые потребности детей.

– Ваше судейшество, ваше высокопревосходительство, уважаемые слушатели дела, – обращается адвокат, заканчивая своё выступление. – Как мы с вами только что выяснили в зале заседания суда, на роль опекуна госпожа Стана Звекоч подходит лучше всего. Напомню, что она ухаживает за ребёнком с самого его рождения. Она его мать.

– Нет! Это я его мать! Я его носила девять месяцев под сердцем. Это я его рожала в муках, – она всхлипывает.

– Не перебивайте, – шипит адвокат.

– Тишина! – я стучу молотком по подставке. – Продолжайте, госпожа Айолика.

– Я не могу больше иметь детей. Те роды были единственными и последними для меня, – её голос дрожит.

Моё внимание привлекают адвокат и Стана. Последняя тихо и с жаром что-то шепчет ему. На её щеках блестят слёзы. Он успокаивает её и тут же поднимает руку: