Анна Минаева - Последняя фаворитка императора

Было страшно подумать, что я больше никогда не увижу Лешку, не пособачусь с Женькой, не услышу их подколок о том, что я не тому посвящаю жизнь. Я жалела, что больше не опоздаю на утренний «митинг» с заказчиками, не устрою выволочку своей команде, которая криворуко подошла к выполнению «таска». Не встречусь в курилке с тем парнем из отдела сеошников. Не посвящу вечер после работы уютной книге с магической атмосферой.

Нет, если так подумать, я получила больше, чем потеряла. Но все же было безумно жаль. И безумно больно.

Стараясь загнать это чувство как можно глубже, встала с постели. Погоревать я всегда найду время, сейчас надо разобраться с делами более близкими. Например, вот теми предметами, лежащими на столике перед зеркалом. Вчера вечером их там еще не было.

Первым делом свое внимание я уделила небольшому круглому подносу, на котором стояла глубокая пиала с какой-то белоснежной кашей. По вкусу и консистенции завтрак напоминал овсянку с фруктами, на которую я перешла после того, как числа на весах начали меня вгонять в панику. Так что утро началось вполне привычно.

Жаль только что кофе тут не предлагают.

Запив завтрак мятным чаем, я взяла в руки пожелтевший лист со скрученными уголками. На нем мелким склоненным вправо почерком было написано расписание моего дня.

Докатились.

«Красный проводник – ведение бесед.

Оранжевый проводник – танцы.

Желтый проводник – второй завтрак.

Зеленый проводник – каллиграфия.

Голубой проводник – обед.

Синий проводник – посещение придворного лекаря.

Фиолетовый проводник – личное время.

Розовый проводник – ужин».

Судя по перечню занятий, ничему странному и необычному меня обучать не собирались. И все же «рабыня для досуга»… Что бы это могло значить?

Черт, как тяжело в этом мире без интернета и поисковых сервисов. Вот возник вопрос, открыл вкладочку, дал запрос и получил сразу несколько ответов. А сейчас мне что делать? У кого узнавать тонкости и нюансы?

Так, ладно, пока надо разобраться с проблемами, находящимися на расстоянии вытянутой руки. Например, что такое этот радужный проводник? Судя по расписанию, что-то наподобие часов.

Я перевела взгляд на украшение, лежащее перед зеркалом. Массивный круглый кулон из белого серебра. Прозрачный круглый камень в обрамлении драгоценного металла, выполненного ажурным плетением.

Вряд ли бы тут просто так разбрасывались украшениями. Да и император вчера говорил, что одарит меня только одеждой и расписанием. Тогда вполне возможно, что это и есть тот самый проводник.

Допустим.

Подцепив украшение за тонкую цепочку, покрутила в руках, надела его на шею и повернулась к зеркалу.

Ну неплохо так смотрится… Ничего не скажешь. Осталось только одеться.

Не сказать, что нагота меня сейчас смущала. Явно не так, как раньше. Но все равно дискомфорт чувствовался.

Черное платье, в которое меня так старательно упаковывали служанки, я вчера вечером сгрузила в пустой сундук и упала спать нагишом. А сейчас на пуфе стояла темно-зеленая коробка, из которой я вытащила белый короткий корсет, тонкий ажурный топ, прикрывающий белье, и длинную легкую юбку такого же цвета.

Кажется, император обещал одарить меня несколькими нарядами. Или забыл, или забил…

Покрутив в руках корсет, пришлось признаться, что сама я его ни за что в жизни не смогу затянуть на спине. Откинув деталь наряда в сторону, надела на голое тело топ и, поджав губы, бросила взгляд в зеркало.

Ну-у-у, если не присматриваться, то не заметно, что на мне нет, так называемого тут, нательного белья.

Интересно, а как остальные тут одеваются без помощи подруг или служанок?

– Как-как? Магией!

Я так и подпрыгнула на месте, инстинктивно прикрываясь юбкой.

– Ну чего скачешь? – голос продолжал вещать с той же язвительной ноткой. – Собирайся быстрее, красный!

– Какой красный? – переспросила я, удостоверившись, что в комнате одна.

А потом поймала взглядом собственное отражение и охнула. Камень в кулоне из прозрачного окрасился в алый цвет.

– Так, стоп! Это ты только что говорил? – я недоверчиво прикоснулась кончиком пальца к украшению.

– Допустим, – буркнул неодушевленный предмет. – Только не говорил, а транслировал.

– То есть…

– То есть ты сейчас говоришь сама с собой, Талиана Арвалэнс.

В ступор я впадала всего дважды в жизни. Первый раз – когда Лешина вторая девушка на полном серьезе пыталась меня убедить, что профессия «кАмпьютерщик» не для женщин. А второй раз – когда в баре на корпоративе ко мне подкатил не держащийся на ногах парень и предложил бутылку лучшего вина за то, что я попытаюсь отбить у него девушку.