Елена Кочешкова - Шут. Книга III

– Скажи-ка честно, Пат, – Руальд остановил коня у звонкого ручья и задал вдруг совсем неожиданный вопрос, – ты ведь много общаешься со слугами… Что они говорят обо мне?

Шут погладил своего серого и задумался ненадолго. Говорили-то много чего, вот только что из тех разговоров стоит доносить до ушей короля?

– Знаешь, Руальд… – начал он осторожно. – Я думаю, главное, что у всех на языке – это твой сын. Вернее, те перемены, которые случились с тобой после его появления во дворце. Все сходятся во мнении, мол, если бы не Фарр, ты и в самом деле сложил бы корону. – Лицо короля скривилось в гримасе отвращения. Возможно, к самому себе… – И сейчас все ждут от тебя чего-то… чего-то важного, решительного.

Шуту было очень трудно говорить. Как бы близко ни ставил его Руальд к себе, как бы ни доверял, а все равно подвергать самолюбие короля серьезным испытаниям не хотелось. Подобное лекарство монаршим особам можно давать только в очень ограниченных дозах. А то ведь Руальд хоть и не злой, а все равно припомнит потом обидные речи. Не в отместку, а так… для уравновешивания справедливости. Возьмет и ткнет Шута в его собственные промахи и слабости. Что-то похожее уже не раз было, хотя столь откровенные вопросы о самом себе Его Величество раньше не имел обыкновения задавать.

– Чего же именно им нужно? – с напряжением в голосе спросил король.

– Ну, – Шут пожал плечами, – я точно не скажу. С Феррестре вот разобраться. Или, к примеру, хоть с этими нелюдями… – Его передернуло, когда он вспомнил свиток с рынка, в котором напротив человеческих имен стояли цены. – Как все-таки их поймали? Ведь столько же лет не могли.

– Да не поймали никого! – Руальд сердито плюнул и спрыгнул с коня.

Он встал у самой кромки говорливого ручья. Немигающим взглядом король смотрел, как играют, бегут по камешкам прозрачные струи, но едва ли видел их на самом деле. Перед глазами его, похоже, разворачивались совсем иные картины. Шут тоже спешился и присел рядом на поваленный ствол молодой осины.

– Если бы поймали… Там свои же и сдали. Не поделили, видать, чего-то. Да только когда городская стража явилась в указанный дом, то лишь этот свиток и нашли. Ну, не только его, конечно. Были и другие документы… шелуха. Сами преступники ушли. И важное, что было, тоже все унесли.

Шут попинал мокрые камешки и негромко сказал:

– Если бы ты наказал торговцев людьми, тебе бы очень многое простили. И отчаяние, и равнодушие к делам, и разрыв с Элеей…

Руальд бросил на Шута быстрый пронзительный взгляд. Тот сделал вид, что не заметил, увлеченный переливами воды.

– Пат… А что, разве люди до сих пор о ней говорят? – голос короля прозвучал натянуто и нарочито небрежно.

Шут кивнул. Покусал губы и признался:

– Говорят. И много. В народе считают, это боги покарали Нар за прежнюю королеву…

– И ты так считаешь? – Руальд спросил совсем тихо. Шут лишь вздохнул.

– Кто я? Судья, чтоб решать? – И вспомнил вдруг, как тонкие, но сильные руки жарко обвивали его, как неистовые губы шептали в самое ухо, что он самый удивительный, самый прекрасный. Ему стоило больших усилий загнать это запретное воспоминание обратно вглубь той темной комнаты, где оно хранилось. Не дать ему отразиться на лице.

– Может быть, люди и правы… – промолвил король, все так же печально глядя на звонкий бег ручья. – Только боги покарали не одну Нар, а нас обоих.

Шут промолчал. Что тут скажешь?

– А кто еще, кроме Торьи, тебе неугоден стал? – спросил он, меняя тему.

Руальд невесело хмыкнул.

– Советник меня смущает. Или я слишком подозрителен, или он в самом деле ведет двойную игру. Про палату лордов вообще молчу – там у каждого свои интересы, и чаще всего они не очень-то совпадают с государственными.

Лорды и впрямь никогда не казались Шуту особенно верными, но вот старик Пелья…

– Советник? – переспросил он. – Да ведь этот человек служил при дворе, когда ни тебя, ни Тодрика еще не было! Разве мог он пойти вдруг на измену? Предать?

– Измену… – Руальд поднял с земли горсть мелких камней и по очереди стал бросать их в воду. – Положим, тут и не было измены. Сейчас мне кажется, что господин Пелья изначально служил двум хозяевам.

У Шута голова кругом пошла от таких слов. Это советник-то?! Седой благообразный старик. Мудрый верный хранитель закона и благополучия. Трудно, очень трудно поверить.

Руальд между тем отстегнул от седла небольшой упругий мех с вином и, выдернув из горлышка пробку, сделал большой глоток.