Тиана Тон - Мы встретимся снова

До замужества за девушкой ходили самые знатные мужчины племени, ежедневно принося к порогу её дома всевозможные дары, но девушка не принимала их, давая понять, что не одобряет ухаживаний и отсылает женихов. Девушка понимала, что ни один из этих мужчин не сможет подарить ей счастье, каким она рисовала его для себя. Уже тогда Кимиш наблюдала за Ясом. Она понимала, что он ничего не сумеет ей дать, кроме протянутой ладони. Но девушка была готова сама вести его за собой: он ничего не будет обещать, а она не станет выпрашивать; но, тем не менее, представляя их вместе, юна едва сдерживала лёгкую улыбку.

Однажды Кимиш отправилась в джунгли за спелыми плодами айвы и увидела его – одинокого и задумчивого юна. Парень сидел под остролистом и перебирал смуглыми гибкими пальцами листья папоротника. К нему приближалась змея, а он прислушивался к воплям мартышек, скакавших над его головой, и вздрагивал. В два шага Кимиш преодолела расстояние между ним и змеёй и полосонула жирную тварь ножом. Ловко подхватив её за хвост, девушка забросила добычу в корзину. Яс уловил движение и втянул носом всколыхнувшийся воздух. Запах женского тела окутал его сознание. Он схватил девушку за руку и потянул на себя.

– Что тебе нужно? – Спокойно задал он вопрос.

– Ты же слышал её! – упрекнула Кимиш, усаживаясь рядом. Низкий женский голос прозвучал неожиданно громко, на что юна повернул голову в её сторону, хотя не мог её видеть.

– И что? – Пожал плечами Яс, отводя пустой взгляд.

– Ты трус!

– Не думаю, – возразил Яс, и с удивлением глянул на девушку.

– А я говорю – трус. Ты нарочно дожидался, когда она доберется до тебя. Жить надоело? – Уже спокойнее спросила Кимиш, заметив пустой взгляд Яса, и то, как он смотрит мимо неё. Он будто что-то вспомнил и отвернулся, перебирая пальцами длинную ветвь папоротника. – Отвечай!

– Я просто искал приключений, – спокойно и уверенно ответил Яс, и повернул голову на звук женского голоса. Его бездонные дымчатые глаза устремились мимо собеседницы.

Кимиш смотрела на него, слегка склонив голову. Она заметила, что Яс не желает показаться ей безвольным. Этот его отчаянный порыв поразил девушку, и она погладила парня по щеке своей шершавой тёплой ладонью.

– Мой! – шепнула она.

– За что? – Удивился Яс, накрывая девичью ладонь своими прохладными пальцами. Его лицо помрачнело, а голос сел от волнения, а от того, что она сказала далее, душа у него ушла в пятки.

– За то, что ты теперь мой. Я так хочу! – пожала плечами Кимиш. Она ни на минуту не сомневалась в своих словах. – Ты что, не хочешь?

Девушка отдернула руку и вскочила на ноги. На неё с ветки прыгнула мартышка и дернула за волосы, после чего завизжала и поскакала прочь. Это немного остудило гнев девушки, и она перевела взгляд на избранника. Он шарил руками по траве и крутил головой.

– Куда ты ушла? Вернись, прошу. Ты словно ветер, что дует с горы во время дождя. Я не успел тебе ответить.

Кимиш молчала. Она стояла рядом и рассматривала Яса. Чёрные волосы парня, собранные в хвост, вились у висков и на кончиках. Словно наконечники стрел, к кудрявым прядям тянулись густые брови. Широко посаженные большие дымчатые глаза поражали тоскливым взором, направленным вдаль. Широкие скулы плавно переходили в заостренный подбородок, который покрывал рисунок в виде змеи: крылатого змея наносили острым ножом всем мальчикам племени сразу после рождения. Прямой нос с раздутыми крыльями ноздрей венчал смуглое лицо; а завершала образ волна упрямо поджатых губ.

– Мой! – шепнула Кимиш, наклоняясь к парню для поцелуя.

Яс не успел ухватить её за подол расшитой накидки, где каждый узор – карта мира её снов, как девушка едва ступая по влажному мху, ушла. Она удалялась, обещая себе, что сделает всё возможное для спасения этого парня, а он пытался осмыслить то, что случилось ранее. Считая себя безнадежным, юна впервые почувствовал теплоту в груди. Он словно получил поцелуй богини Мати. С одной стороны – девушка открыла ему мир женской ласки, а с другой – материнской заботы. Но тут же все его мысли захлестнул страх. Липкий ужас окутал сознание, а в области груди потянуло холодком. Яс понимал, что не может взять в жены не только эту девушку, но и любую другую. Слепота не позволяла ему охотиться, заниматься строительством домов, украшением сундуков, работой с камнем и нанесением на него специальных символов. Содержать семью ему не по силам. Обреченность медленно убивала мужчину – как думал он сам. С юных лет он избегал девушек племени, которые вовсе не противились соединиться с ним. Он мог взять себе жену, но предпочел этого не делать. Его недостаток казался ему слишком унизительным, чтобы обзаводиться спутницей жизни. Он не знал, сможет ли через день прокормить себя, не говоря уже о членах семьи.