Софи Баунт - Душа без признаков жизни

Смерть. Она пришла за ним, неожиданно и негласно, не оставив возможности умолить о пощаде. Об отсрочке. О милости. Пришла в образе молодого парня с малахитовыми глазами. Незнакомец продолжал стоять за спиной, и когда Феликс повернулся, и когда упал, и когда рубашка цвета восходящего солнца почернела от горячей крови. Судья смог ответить лишь лицом, исказившимся от ужаса. Он ударился об асфальт. Последний раз вдохнул запах земли, укутанный сыростью и тоскливыми песнями ветров сентября.

Затем отвел карие глаза – всегда строгие и спокойные, – откинул голову и устремился взглядом в небеса, пропитанные черным обсидианом.

А дальше? Дальше – пустота…

Все планеты материального мира, от высшей

до низшей, – это юдоль страданий, где каждый

вынужден снова и снова рождаться и умирать.

Бхагавад-гита

– Будешь сидеть, пока мхом не зарастёшь? – раздался звонкий голос за спиной, словно разбили бокал у микрофона.

Марлин отодрала лоб от стола. Казалось, дерево срослось с кожей, иначе сложно объяснить, почему голова не желала подниматься, а веки оставались закрытыми. Сколько времени прошло? Пять минут назад за окном виднелось солнце!

Она протяжно зевнула, чихнула от запаха пыли и прокрутилась на скрипящем стуле. Ужаснулась, заметив себя в отражении зеркального шкафа.

«Одуванчик-утопленник, – посетовала Марлин. Золотистые пряди растрепались, а тушь на ресницах переквалифицировалась в черные синяки. – Господи, видел бы меня Феликс… Жуть».

Протерев сонные глаза, она откинула волосы и постаралась улыбнуться, ведь рядом качала головой Яра (на бронзовой шее воображаемая табличка «не злить после семи вечера») – статная брюнетка с кудрями, вьющимися лозой винограда. Будить Марлин на работе стало ее вынужденной обязанностью.

– Да, да… заснула за историей болезни… опять, – вздохнула Марлин, шурша страницами, – и кто сказал, что, заснув над текстом, к человеку приходит озарение?

– Твоя шизофрения. Вставай! Полдня проспала. Думаешь, так просто тебя прикрывать?

Марлин лениво поднялась на ноги и просунула руки в белый кардиган. Оторвала бежевую пуговицу – мерзавка стукнулась о паркет и укатилась под стол, – попыталась найти беглянку. Паутина… Грязь. И не одной пуговицы!

Поиски не окупились. Зато раздался грохот. Марлин больно ударилась макушкой о столешницу. Выругалась. В кабинете пугающе темно, как здесь передвигаться? Кто всё выключил? Свет излучала лишь настольная лампа над бесконечными бумагами, среди которых Марлин то и дело засыпает. А вот ночью – в уютной, теплой постели – она не может уснуть до рассвета. Уже девять месяцев.

Именно столько времени прошло со смерти мужа.

Марлин часами лежит под одеялом, уставившись в потолок. И не спит… вообще не спит. Ретиво изучает хрустальные капли люстры, мерцающие в лунном свете.

И так – день за днем, луна за солнцем, утро за ночью…

Яра шлепнула по спине, отчего Марлин окончательно проснулась и, пошаркивая, выползла из кабинета. Села в автомобиль и отправилась к самому важному человеку, а точнее к тому, что от него осталось.

Плита из черного мрамора превосходила рост миниатюрной Марлин.

Феликс красовался на ней во все семьдесят два дюйма. Художник запечатлел его молодым, стройным и с иронией во взгляде, по которой она до безумия скучала.

– Здравствуй, Фел… – прошептала Марлин, опускаясь на колени перед памятником.

Плакучая ива задрожала от свистящего ветра: она росла рядом с могилой Феликса. Под этим деревом покоилась мама Марлин, покинувшая мир в борьбе со злокачественной опухолью.

Никогда Марлин не могла понять, почему мама так относилась к ее мужу? Анна ненавидела Феликса. Даже на свадьбе позволила себе выступить против их брака. Марлин прекрасно помнит, как потела, краснела, мечтала о землетрясении, чтобы провалиться до катакомб и не видеть лица мужа, который гнул вилку буквой зю.

Интересно, чтобы мама сказала, узнав, что после смерти ее тело обрело покой напротив зятя?

И обрело ли?

Усталость вернулась. Марлин легла на студёную скамейку. Чуть прикрыла глаза…

До ушей донесся чей-то голос. Источник – за густыми кустами, заросшими клейкой паутиной. Марлин очнулась и осознала, что уже час спит на лавочке, подметая волосами землю.